Блог | Люди ждали Путина, но русские хладнокровно расстреливали их, как мишень

Старый учитель.

Он появился в селе в конце прошлого века – умерла бездетная тетка, и Физик переехал из своей Ростовской области в ее дом. В школе его встретили с энтузиазмом – учителя точных наук всегда были в дефиците. И холостяки тоже. Интеллигентный вдовец, немного за 50, без детей, с работой и домом с 15-ю сотками в большом селе на берегу Донца рядом с областным центром – завидная перспектива. Но то ли сухарь-физик слишком любил покойную жену, то ли наоборот "наелся" семейной жизни - он так ровно-спокойно не замечал залицяльниць, что они даже не обижались.

В селе к нему быстро привыкли. Работал ровно, детей не обижал. После его уроков на все специальности, связанные с точными науками, поступали легко. Советский паспорт без проблем поменял на украинский. Жил скромно, скучно и достаточно замкнуто – иногда ездил к родне в Ростовскую область, чаще они приезжали к нему (в Луганск ростовчане всегда приезжали за едой, трикотажем, подлечить зубы, тогда хваленый российский патриотизм и гордость "вяличием" еще не вошли в моду). Он оживлялся только, когда речь заходила о рыбалке – тут Физик был асом. Правда, Донец по сравнению с Доном поначалу его разочаровывал, но человек ко всему привыкает.

Тем более, что среди местных он быстро стал звездой первой величины – такого количества удочек, спинингов, блесен и прочих рыбацких радостей не было ни у кого в селе. Да и пользоваться ими Физик умел – без улова никогда не возвращался. Из домашней живности завел только кота, всегда встречавшего хозяина с рыбалки и терпеливо ожидавшего своей законной доли. Яйца и молоко учитель брал у соседки. Ее же семейству отдал в аренду и огород. Осенью делились с Физиком частью урожая – и все были довольны. После пенсии он продолжал учительствовать, начиная учебный год фирменным: "Физика – это вам не лирика", за что, собственно и получил в селе прозвище "Физик".

Читайте: Возле танка копошились пацаны в комбинезонах без знаков отличия

Школа была сельской гордостью – новая, светлая с хорошим ремонтом и шикарными клумбами перед входом. Не хуже, чем в городе. И стояла на почетном месте – в центре, рядом с сельсоветом и образцово-показательным Домом культуры, куда постоянно возили артистов и делегации из города, когда надо было устроить очередную показуху "заботы о селе".

Летом 2014-го в ДК по соседству поселились кадыровцы. Не было света, газа, воды, связи. Возле немногих сохранившихся колодцев стояли автоматчики, которые разрешали набирать воду только хозяевам, и то немного. Через село непрерывным потоком тянулась смертоносная грохочущая змея российской техники. Мины, снаряды, обстрелы… Село затаилось и замерло. Основная часть людей пряталась по погребам, но хаты не бросали – понимали, что в момент разграбят, как соседние дачи над Донцом, где обосновались бандиты с оружием. Учитель уехал бы, но в Украине у него никого не было, а российская родня на всякий случай не подавала признаков жизни. Старый учитель тосковал без рыбалки, но к реке пройти было невозможно – оставалось только с тоской смотреть на нее издалека. Как, впрочем, и спокойно выйти из дома, - снайперы, засевшие в лесу, любили "шутить" с местными, вышедшими на огород. К сентябрю немного утихло.

Местные мастера Самоделкины кое-как восстановили поврежденные коммуникации. Первого сентября наспех приведенная в порядок школа открылась. Часть учителей уехала, еще часть не смогла добираться в школу из соседней Станицы через разрушенные мосты, рискуя попасть под обстрел. Осталось только трое учителей на все предметы. Матери девочек не только приводили их в школу, но и сидели в коридоре, пока закончатся уроки. Как будто они могли остановить пулю, если бы … Бог миловал. В феврале 2015-го в школе появился новый румяный молодой директор с новыми идеологическими требованиями. Физик не возражал, но и не выполнял. И спокойно принял закономерное увольнение в конце учебного года. Он стал еще более молчаливым и замкнутым, чем обычно.

Наладили временную переправу через один из разбитых мостов. Народ потянулся в Станицу за пенсией, в больницу, за гуманитаркой, получая ее с обеих сторон – в село тоже привозили (иногда "Красный Крест, редко – странное образование, называющее себя республикой одного города). Он никогда не становился в жужжащую длинную очередь за подачками. За украинской пенсией ходить тоже отказался и объяснил свое решение спокойно и размеренно, как на уроке: "Я не могу грабить свою страну во время войны, особенно, если выбрал свой дом в оккупации, а не ее". Соседи его не поняли – сами они и Донец бы переплыли ради второй пенсии, а не то, что перешли по частично отремонтированному мосту. Тем более, что Физик был руским, а своей страной назвал Украину вопреки тому, что все они сейчас жили в какой-то странной реальности.

До Троицы Физик первый раз за все время успел посадить немного огородины. И отправил восвояси ростовских родственников, приехавших посмотреть, жив ли он и не пора ли вступать в наследство. Кадыровцев из села убрали – на их место заехали другие вояки, попривычней, чем бритые бородатые кинжалоносители. Назначили полицаев из местных. Организовали стрельбища для российских курсантов-артиллеристов – те тренировались в точности попадания в соседние украинские села и получали оценки по практическим и лабораторным. Парадокс был в том, что жители Станицы и многих сел на украинском берегу повально поддерживали "русскую весну"2014-го и ждали путина-спасителя, но сейчас никого не удивляло, что эти самые русские хладнокровно расстреливают их, своих радетелей, как мишень. Физик еще больше замкнулся и практически перестал разговаривать с жадным, не думающим племенем, населявшим деревню. Зато, сначала осторожно, опасаясь растяжек, прошел по знакомой тропинке к Донцу. Потом, осмелев, стал ходить постоянно, тем более, что конкуренции ему почти не было – городские рыболовы боялись ездить за город.

Читайте: Хотите плестись по жизни лузерами а-ля россияне?

Рыбалка очень выручала – выжить на скудное оккупантское пособие было трудно. Летом 2015 года под обстрел попал дом его бывшей школьной коллеги в Станице – она с мужем уезжали на похороны к родне, поэтому остались живы, но в развалинах оставаться было невозможно. Физик потеснился. Жить стало немного легче. Учительница вернулась в школу. Ее муж нанялся торговать овощами на Восточном, заодно организовав и "клуб любителей рыбки" - Физик прекрасно сушил и вялил свой улов, да и на свежую был спрос. Жизнь потихоньку налаживалась. Но неустойчивое ненормальное положение, постоянная зависимость от чужой воли, невольная вина и стыд за то, что ты – русский, т.е. одной крови с теми подонками, которые терзают ласковую страну, которая так легко и приветливо принимала их всегда, терзали его постоянно. Он нашел в селе еще несколько единомышленников – у них был интернет, и Физик иногда баловал себя новостями с Большой земли, радуясь за Украину и болея за нее всей душой. По "Кобзарю" выучил мову, забрал из школьной библиотеки списанную украинскую литературу и читал, удивляясь самому себе – как раньше ему все это было неинтересно…

Читайте: Я, харьковчанка, считаю Львов своим. И Одесса моя, и Донецк – украинский

Летом 2017-го в село опять зашли кадыровцы. Они были гораздо более системными бойцами, чем та шелупень, которую мутной волной прибивало в Зону. Деловито обустроили тир на лугу, обновили растяжки в местах, казавшимися им проблемными. Рано утром Физик шел по привычной тропинке, жмурясь на солнышко, поднимавшееся из-за прибрежных ив. На взрыв никто не обратил внимания – привыкли. Старого учителя нашли невольные квартиранты, забеспокоившиеся от того, что он долго не возвращается с рыбалки. Без сознания с измочаленными ногами его доставили в "столичную" областную. Ноги ампутировали. Бог милостив – Физик скончался, не приходя в сознание и не осознавая того ужаса, в котором ему пришлось уйти из этого несправедливого мира. Который отдает Радуге лучших и позволяет коптить небо всем прочим…