Экс-главный санврач Украины: коронавирус нельзя контролировать, сильный иммунитет может сыграть злую шутку

Понятие волн коронавируса довольно условно, но заболеваемость в Украине будет нарастать в силу объективных и субъективных причин. Если бы люди придерживались рекомендаций Минздрава, это позволило бы существенно снизить интенсивность распространения вируса.

Видео дня

Ошибки тестов на COVID-19 – нормальная практика. Тяжелое течение заболевания у ребенка также возможно, а сильный иммунитет может убить. Об этом в блиц-интервью OBOZREVATEL рассказал экс-главный санитарный врач Украины Сергей Бережнов.

– Как мы понимаем, первая волна коронавируса еще не закончилась?

– Похоже, что да. Но это достаточно условное понятие. Волны видно на графиках развития эпидпроцесса. Заболеваемость увеличивается, потом спадает и так далее. Но сам эпидпроцесс никогда не прерывался в ноль.

– Но сейчас он явно усиливается.

– Сейчас идет подъем заболеваемости, но это ожидаемая со всех сторон ситуация. Потому что начался сезон острых респираторных заболеваний, увеличилось количество тестирований, возросло количество контактов.

Чем больше людей заболевает, тем больше у них контактов, тем больше последующих заражений. Выстраиваются новые цепочки. Поэтому заболеваемость прогнозируемо будет расти.

В осенне-зимний сезон коронавирус наложится на грипп и гриппообразные заболевания, аденовирусные инфекции, ОРВИ и прочее. Клиника у них очень схожая, особенно для непосвященных людей. Температура, кашель и так далее.

– Раньше говорили о том, что поскольку люди из-за коронавируса начали носить маски, они в какой-то мере защитят и от сезонных респираторных инфекций.

– Конечно. Маска в какой-то мере будет защищать от всех инфекций, которые передаются воздушно-капельным путем.

Основной путь передачи COVID-19 – воздушно-капельный. Отсюда и рекомендации о социальной дистанции. Особенно опасными становятся замкнутые помещения и даже лифты, как я уже говорил. Можно и таким образом получить свою дозу.

– То есть главный фактор такого резкого роста заболеваемости – увеличение количества контактов?

– Увеличение количества больных. Больных становится больше, у них возрастает количество контактов со здоровыми, при несовсем четком соблюдении мер предосторожности – все это ведет к росту. Инфицированных вокруг нас становится все больше и больше, а это значит, что возможности заразиться тоже становится все больше.

Но на самом деле очень трудно защитить себя от инфекций, которые передаются воздушно-капельным путем. Для этого надо соблюдать настолько строгие меры! Например, носить респиратор 3-го уровня защиты, чтобы вообще ничего не проникало. А еще лучше – вообще на улицу не выходить.

Но это очень сложно представить. Поэтому эпидпроцесс будет развиваться.

– Даже если все будут четко соблюдать рекомендации Минздрава, носить маски, соблюдать дистанцию, обрабатывать руки антисептиком – все равно он будет развиваться?

– Да, на ноль не выйдем. Но мы существенно снизим интенсивность процесса. У нас не будет прирастать каждый день по 3-5 тысяч новых случаев заражения.

Но основным локомотивом распространения таких инфекций являются дети, начиная с 4-5 класса, и студенты. У них высокая социальная активность, высокая степень контактов. И не всегда соблюдение правил. Ну трудно ребенка заставить, чтобы он всегда надевал маску, даже если ребенок очень послушный.

– Так что, следует всех отправить на онлайн-обучение?

– Нет, это тоже не выход. Давайте все закроемся – и что дальше? Просто нужно максимально соблюдать все правила. А если где-то возникает угрожающая ситуация, тогда можно закрыться на какое-то ограниченное время, если есть ресурсы.

Вот Израиль закрылся. Они ввели жесткие ограничения, потому что у них очень высокий уровень заражения.

– Да, у них было протестировано 60,5 тысяч человек, 13% из них оказались зараженными.

– Правильно, это среднестатистические показатели. Но это же не абсолютное количество – это количество выявляемых. Это порядка 10% от того, что есть фактически.

– Куда движется Украина, и как можно остановить этот лавинообразный процесс заражения?

– Она движется со всеми вместе. Это же не только Украина. Я смотрю, Европа движется еще быстрее.

Как затормозить? Это звучит банально, но нужно соблюдать меры личной защиты. Чем жестче мы будем соблюдать эти меры, тем менее интенсивным будет этот процесс. И что немаловажно – это даст возможность нормально реагировать системе оказания медицинской помощи.

– Кстати, о системе медпомощи. В Днепре уже закончились койки в реанимации.

- Я не думаю. Это только в больнице Мечникова. Но там же не одна больница.

Проблема с койками – не такая уж вопиющая. Проблема в том, что нужны специалисты, которые будут оказывать помощь больным, нужны условия, в том числе нужны палаты интенсивной терапии.

– Вот вам свежий случай. В Харькове массово увольняются медики.

– Я все-таки мало верю в то, что медики массово увольняются. Да, есть много людей, занятых в этом, уходят с работы по разным причинам. Но я не думаю, что все всё бросили. Это может быть 10% оттока.

– Вы считаете, что повода для паники нет?

- Почему нет? Чем больше будет больных, тем больше потребность в специалистах, которые знают и умеют что-то делать в этой ситуации. А их может банально не хватить.

– И что тогда?

– Тогда надо будет привлекать тех, которые хоть что-то понимают в этом. Ведь есть протоколы лечения. Врач-терапевт общей практики способен оказывать помощь больным с коронавирусом.

– Но тогда у него не будет хватать времени для того, чтобы оказывать помощь своим пациентам.

– Да. Если больницы закрываются на плановый прием, то могут пострадать. В таких ситуациях всегда страдают те, кто имеют хронические заболевания. По острым ситуациям – инфаркт, инсульт, аппендицит – помощь, конечно, оказывать будут.

– В Новой Зеландии человек, который находился на карантине 14 дней и сделал два теста на COVID-19, показавших отрицательный результат, стал причиной вспышки заболевания. Как вы можете пояснить такой феномен?

– Такое тоже может быть. Надо иметь в виду, что все лабораторные исследования не дают стопроцентного результата, тем более в лабораториях, которые появились недавно, у которых нет ни опыта, ни практики. Лучшие лаборатории мира в лучшем случае дают 80% точных результатов. Это первое.

Второе – могли быть плохо отобраны материалы. Тампоном туда-сюда, раз-раз – и все. Важно правильно отобрать материал, правильно его довезти, правильно подготовить тест и правильно его сделать. И все равно это не гарантия того, что там ничего нет.

Раньше перед выпиской пациентов с особо опасными инфекциями делали трехкратный тест с интервалом в три дня.

Раз этот человек стал источником заражения, вирус у него однозначно был. Просто его не выявили. Кроме того, есть люди, которые не восприимчивы к вирусу. В таком случае он мог быть транзитером вируса, здоровым носителем. Вирус у него есть, но заболевания он не вызывает.

Стертые, скрытые, латентные случаи – это самое опасное. Человек наиболее опасен как распространитель. И это неумышленно, ведь он не знает о том, что болен. Поэтому надо активно обследовать всех контактных, чтобы выявлять среди них возможных выделителей вируса, чтобы и их можно было изолировать, лечить и так далее.

Если такая работа не будет проводиться в очагах, то это будет приводить к тому, что процесс будет развиваться все интенсивнее и все активнее. ВОЗ также рекомендует работать в очаге.

– Как вы можете объяснить тот факт, что 3-летний ребенок переносит коронавирус в тяжелой форме? Ведь раньше говорили о том, что дети болеют им легко или бессимптомно.

– Во-первых, это может быть связано с общим состоянием ребенка до того, как он заразился коронавирусом. Во-вторых, причиной может быть сильная, мощная иммунная система, которая так активно реагирует на все эти возбудители.

Здесь получается обратный процесс: такая сильная иммунная система приводит к тому, что начинается "шторм", в основном в легких. И достаточно часто это приводит к печальному исходу. Поэтому и говорят о том, чтобы не применять иммуностимуляторов, потому что иммунная система начнет реагировать слишком резко.

Надо смотреть, что у ребенка. Возраст – это не гарантия от заболевания. Но взрослые в большинстве своем болеют тяжелее, потому что у них мощная иммунная система.

– Просто потому, что у них иммунитет сильней?

– В общем-то, да. Они сильнее реагируют на это, и течение болезни получается тяжелее.

– Генеральный секретарь ООН заявил о том, что человечество провалило борьбу с COVID-19 и что ситуация вышла из-под контроля. Вы согласны с такой оценкой?

- Контролировать респираторные заболевания всегда было и всегда будет очень сложно, потому что путь передачи самый легкий – воздушно-капельный. Одно дело – дизентерия или какая-то желудочно-кишечная болезнь. Если отбросить всю лирику, то, чтобы произошло заражение, кал больного должен попасть в рот здорового.

А здесь – воздух. Сколько можно не дышать? Как обеззаразить воздух? Как увидеть, что человек выделяет вирус или не выделяет? Все равно контактируют, пользуются общественным транспортом, находятся в закрытых помещениях часами и так далее.

Если для профилактики есть вакцина, заболеваемость контролировать легче. Та же корь, тот же паротит и целый ряд других инфекций. Когда охват вакцинации порядка 95%, то тогда это контролируемый процесс, но единичные случаи заболеваний все равно есть.

Здесь же пока нечем контролировать процесс. Специфических лекарств еще нет, вакцины нет. Даже не совсем понятно, чем лечить. Протоколы лечения меняются чуть ли не каждый день. Идет интенсивный процесс набора информации.

Конечно, коронавирус не был под контролем с самого начала, и пока не будет под жестким контролем. Сегодня весь контроль заключается в изоляции, в активном выявлении больных и носителей, их изоляции и лечении.

Наверное, у генсека ООН есть основания так говорить, но я не понимаю, как может выйти из-под контроля то, что вообще никогда не контролировалось. Коронавирус просто невозможно было контролировать.