Блог | Война на Донбассе глазами доктора из Дебальцево

Я не журналист, однако с завидной периодичностью мне встречаются люди, о которых хочется написать. В этом тексте пойдет речь о моем товарище, который с первых дней войны и оккупации не изменил присяге и пожертвовал многим ради этого. Знакомьтесь: Олег Грек. Олег закончил лечебный факультет Луганского государственного медицинского университета.

До войны у себя в кабинете

Олег, с чего все началось? Где ты был к началу войны на Донбассе?

К моменту начала войны у меня была семья в России. Я писал кандидатскую диссертацию, бывая в России наездами. Таким образом, к началу войны на Донбассе я занимал должность главврача Центра первичной медико-санитарной помощи г. Дебальцево. Мне также подчинялись амбулатории в г. Светлодарске и пгт. Мироновском.

Как разворачивались события в 14-ом? Кто играл ключевую роль в переходе Дебальцево под власть сепаратистов?

С первых дней я видел, кто "заварил кашу" в Дебальцево. Прежде всего, это были руководители местных ячеек Партии Регионов, руководящие и рядовые работники милиции и местный криминалитет, который на тот момент уже плотно сросся с властью. Именно они привозили деньги и оружие. Милиция контролировала это все на местах, а таксисты из фирм, подконтрольных криминалитету, выполняли роль курьеров и разведки.

Бывший криминальный авторитет и руководитель фракции ПР в горсовете Дебальцева предлагал и мне присоединиться к сепаратистам. Мы были с ним знакомы по работе. Приехав ко мне в больницу, он сказал: "Олег, я знаю, что ты спортсмен, медик. Ты нам нужен. Присоединяйся к движению". Я спросил: "За что будем воевать, за деньги?". Сзади стояли его бойцы. Он смеется, показывает мне пальцем "молчи" и говорит: "За какие деньги, ты что? За идею". Я тогда ему ответил: "Смотри, я -украинский офицер запаса, давал присягу народу Украины. Объясни, как мужчина может нарушить свое слово?".

В итоге весь местный криминалитет, наркоманы, алкоголики, неустроенные люди – все активно ринулись в "ополчение" "отстаивать идеалы Новороссии".

Так мы оказались на территории "ДНР". Пока наши войска не взяли Дебальцево, я пытался проводить работу во врачебном коллективе, взывая к здравому смыслу и убеждая не присоединяться и не симпатизировать сепаратистам. Все это время я собирал информацию и передавал нашей разведке и контрразведке.

В течение того времени со мной произошли два ярких события. В середине июля я ехал на работу и, проезжая знаменитый позднее "крест Дебальцевский", я попал на казачий блок-пост. На блоке стояли не местные, а россияне, "казаки". Выглядели они ужасно: похожие на бомжей, грязные, беззубые.

Остановив мою машину, они потребовали документы. Я показал свое удостоверение глав.врача г. Дебальцева. Т.к. на блокпостах всегда возникал вопрос, почему, имея прописку в Светлодарске, я еду в Дебальцево, то и в этот раз я не удивился расспросам. Я привык ездить через блокпосты, запоминая и передавая все данные о количестве бойцов и вооружении в нашу контрразведку.

Они потребовали прочитать, что написано на корочке. Я предложил им самим прочесть, за что сразу получил удар в лицо. Украинского они не понимали и по-русски читать, судя по всему, не умели тоже, т.к. не смогли прочитать ни одного слова. Дело в том, что врача на работу принимает не больница, а горсовет и в удостоверении от Міськой ради было написано, что я врач. Кроме того, я был депутатом мироновского поселкового совета и на фотографии этого удостоверения на мне депутатский значок. Все это вкупе показалось им подозрительным и, решив, что поймали шпиона, они позвали своего "есаула".

Есаул, изучив ситуацию, выдал такую фразу: "Вот скажи, как может быть в одном удостоверении и главный врач, и горсовет, и депутат"? Это вызвало у меня непроизвольный смех, и в результате они меня избили и "кинули на подвал". Дней 5 я просидел "на подвале". Периодически меня били и допрашивали. Я решил бежать. Сказал, что плохо себя чувствую, и попросил отвезти в мою больницу, которая была рядом. Они даже не знали, что рядом есть больница. Им показалось это хорошей идеей, так могли проверить, работаю ли я там. Выделив бойца, меня посадили в мою же машину.

Проезжая озерцо, я сказал, что мне плохо и сейчас вырву и попросил остановить машину. Выйдя из машины, я симулировал рвоту. Он вышел из машины. Я довольно спортивный - 7 лет занимался КУДО - и мне не составило труда вырубить алкоголика с автоматом. Автомат выкинул в озеро, а казака положил под деревом у обочины. Сел за руль и объехав Дебальцево, поехал в Светлодарск. Это было 15 или 17 июля. А до 24 июля Светлодарск был "серой зоной".

После этих событий я машину поставил в гараже, сидел дома и старался никуда не выходить. Вдруг мне звонит сотрудница из Светлодарской амбулатории и плача рассказывает, что по больнице ходят военные, стреляют, пугают оружием. Не зная кто это, наши или сепары, тем не менее я не мог туда не поехать. Подчиненный мне коллектив был в основном женский.

Придя на место, я застал такую картину: ворота выломаны КРАЗом, машина стоит заглохшая, на машине желто-синий флаг. Наши. Забегая в больницу, увидел ребят, лежавших на полу. Оказывается это была разведгруппа, сопровождавшая корректировщика и попавшая в засаду где-то недалеко от города. Командир группы и один боец были ранены и еще один боец – 200.

А что это была за группа?

Не знаю. До сих пор хочу найти этих ребят. На тот момент там находились 93 и 25 бригады и, говорят, что на КРАЗах ездил спецназ из 3 или 8 полка. Командиром был капитан, позывной вроде бы "Филин". Погибший парень - позывной "Медведь", 19-летний мальчишка, кажется, из Полтавы .

Я им говорю: "Чего расслабились, тут вокруг сепары, надо организовывать оборону". И тут один из бойцов озвучил фразу, которая мне врезалась в память: "А что в нас в больнице будут стрелять?".

Читайте: Гончар о Донбассе: гениальное предвидение или старческий маразм?

Собрав медсестер, я им сказал закрыть на ключ входы и выходы и забаррикадироваться, снайпера попросил влезть на чердак, а пулеметчика - в холл, на задний вход, т.к. там была близко посадка и именно оттуда, скорее всего бы, подошли сепары. Расставив всех по местам и взяв мобильный телефон корректировщика, я вышел и оббежал больницу, чтобы проверить. не наблюдает ли кто за больницей, к примеру, из "сочувствовавших" сепаратистам гражданских.

Пока командира не прооперируют, я должен был находиться с ребятами, помогая организовывать оборону. Корректировщик был родом из Углегорска. Город был хорошо виден из больницы. Он сказал фразу, моральный вес которой, я осознал только потом: "Интересно, а дойду ли я до Углегорска?". Там жили его родители, а Углегорск был тогда под сепаратистами. Не знаю, как сложилась его судьба.

Тут группе по рации передали, что в нашу сторону двигается отряд сепаратистов. Командир и второй боец уже очнулись, но после наркоза еще не совсем пришли в себя. Другие бойцы не знали, что, где, куда бежать и что делать. Я вывел их из города в сторону Артемовска.

25-го к Светлодарску подошли первый отряд из 31 бойца и "коробочки" 93 бригады, заняв предварительные позиции перед штурмом Дебальцево. Я к ним приехал. Так начался период моего волонтерства: я просто привез воды. Штурм начался при поддержке артиллерии 25 бригады ВДВ, и 26-го июля город был освобожден.

Началось самое трудное. Сердце рвалось воевать, а головой я понимал, что пока не могу оставить медслужбу города. Многие из моего коллектива – в основном женщины, в том числе преклонного возраста – разъехались и некому было оказывать первичную медицинскую помощь жителям. А это: дети, вакцинации, старики, которые остались, онкобольные, страдающие от страшных болей, которым надо постоянно колоть наркотики. После первых обстрелов большинство сотрудников моего врачебного коллектива выехали. Зарплату нам уже не платили, бюджет не давали и по больным я с медсестрами ездил, заправляя машину на свои деньги. Вакцину нам тоже уже не привозили. Облздрав самоустранился. Мы им были совершенно не интересны, и здравоохранение зависело от руководителей на местах.

1-го августа, договорившись с Харьковым, я еду за вакциной для деток. Взяв медицинские документы и сумку-холодильник, я поехал в Харьков. На обратном пути из Харькова уже с вакциной, на одном из блокпостов, под Славянском, в нашу сторону начинается стрельба. Я останавливаю машину, выхожу с поднятыми руками и иду к блокпосту. С криками "мы тебя сейчас завалим" мне стреляют под ноги. Тогда еще не было четкой линии разграничения и, несмотря на то, что это был тыловой блокпост, все были в напряжении. Подошел, представился, сказал: " Делайте, что хотите, стреляйте, но мы едем, если не пустите - пойду пешком, вакцина может испортиться: война войной, а детей нужно прививать". Ребята вошли в положение, извинились, пропустили. Мы вовремя привезли вакцину, провакцинировали всех детей. Несмотря на отсутствие бюджета и зарплат, мы (а это не только сотрудники моего центра первички, но и сотрудники ЦГБ г. Дебальцево), преданные своему делу, смогли сохранить здравоохранение в городе. Детей вакцинировали, заботились об онкобольных. Осенью нам что-то выплатили и вплоть до сдачи города больше ничего не платили.

Читайте: Промышленный Донбасс основал украинец

Я очень горжусь работой с теми, кто остался и не уехал. Это Марина Рязанцева, сегодня она - медик в батальоне Кульчицкого, старшая медсестра Оля Украинцева, секретарь Ольга Васильевна Вьюн, главная медсестра ЦГБ Татьяна Гладышева, хирург Александр Козьмин. Это патриоты, тот костяк, который не побоявшись ничего, стал оказывать медпомощь. Извиняюсь, что просто не могу вспомнить всех пофамильно.

Вот так мы и жили: ездил из Светлодарска в Дебальцево и обратно, дорога постоянно обстреливалась: прилетало со всех сторон. После работы я садился в свою машину и ездил по опорным пунктам, оказывая медицинскую помощь. Тогда помогал 25 батальону "Киевская Русь". Ребята жили в земле и на асфальте. Было много травм, я забирал ребят в больницу, привозил медикаменты.

На блокпосту 25-го батальона

С ноября начал помогать 54 ОРБ и ровенскому отряду милиции. Ну, мне тогда комбат 54 и говорит: "Не занимайся ерундой, оформляйся. Если что случится, хоть социальная защита -то будет". Так я призвался в 54 ОРБ и стал и.о. начмеда. В батальоне начмед был, но ей нужна была передышка после Дебальцевской кампании, поэтому я ее сменил на передке.

На фронте

Здесь же я познакомился и с П.И. Жебривским, нынешним губернатором Донецкой области, который там служил старшим сержантом. Он, несмотря на свой довоенный статус, служил со всеми на равных: не раз был там, где могло убить, и очень много сделал для батальона.

Тебе до сих пор должны зарплату?

После того, как я демобилизовался из ВСУ, я обратился в облздрав с просьбой о выплате зарплаты за год, на что получил письменный ответ, что они очень ценят своих работников, но, пока Дебальцево не перейдет обратно под украинский контроль, зарплаты они не выплатят.

Так ты остался без средств к существованию? А почему не обратился к Жебривскому, с которым ты служил?

Ну, мы же строим новую Украину. Я считаю, что неправильно использовать личные связи в подобном случае. Все должны быть равны перед законом, который должен работать. Собираюсь действовать законными методами и подавать в суд.

Ты разошелся с женой?

Учитывая мою работу над диссертацией и работу в Дебальцево, последнее перед войной время, я был в России только наездами и своего ребенка видел в общей сложности около месяца.

Но я как мужчина, врач и как украинский офицер не мог во время войны все бросить: свой коллектив и больных и уехать. Жена хорошо трудоустроена в России на высокой государственной должности и ,конечно, в Украину не собирается переезжать. Мне жена поставила ультиматум: либо мы, либо Украина. Мне пришлось сделать выбор.

Меня и многих моих еврейских знакомых волнуют проявления антисемитизма, ставшие заметными в последний год в Украине. Высказывания лидеров некоторых движений и партий и акты вандализма в отношении еврейских объектов, а также полная безнаказанность исполнителей…Ты это заметил? Тебя как еврея это беспокоит?

Конечно. Первые 2 года после Майдана было впечатление, что антисемитизм исчез, но сейчас он возвращается на уровень "домайданного периода". Недавно сидел со своим другом, и он, не зная, что я еврей, сказал: "Ты знаешь, наверное, Гитлер был прав, надо было все- таки дожечь евреев". Я ответил: "Так начинай прямо сейчас". Собрал вещи и ушел.

Антисемитизм подогревается, наверное, политическими деятелями из правых партий, которые пытаются сделать на этом политический капитал. Ну и ,как обычно, он традиционно передается от родителей к детям.

Люди не пытаются критично мыслить. Тотальное обнищание населения не способствует саморазвитию, развитию людей: нет времени и желания заниматься и вникать в погоне за куском хлеба. Легче всего, когда кто-то за тебя в телевизоре подумал и сказал, что во всем виноваты евреи. Я таким людям всегда говорю: "Чьи песни вы слушаете, Высоцкого? Так он еврей". Когда встречаюсь с антисемитизмом в медицинском коллективе, спрашиваю: "По каким учебникам вы учились? По учебникам евреев Синельникова и Привеса, двух евреев? Какие фильмы вы смотрите? Большая часть фильмов была срежиссирована евреями".

Пытаясь оправдать свой бытовой антисемитизм, антисемиты пытаются разделять нас на "евреев" и "жидов". Более продвинутые пытаются это оправдать, заявляя, что "есть же украинцы и хохлы". Меня это раздражает. Есть хороший человек и плохой. И какую привязку это может иметь к национальности и вероисповеданию?

Чем ты сейчас занимаешься?

Учитывая, что мне пришлось потратить большую часть накоплений, занимаясь волонтерской работой без поддержки государства, пытаюсь заработать на жизнь. После всего пережитого и полученной контузии, я плохо переношу кофе и чай: сильно поднимается давление. И мне очень понравился мате. Я пытаюсь заработать, продавая чай, называется мое дело Ukraine-Mate. Пока не очень идет, но я не привык сдаватьcя.