Теперь Россия присоединит "ДНР" и "ЛНР" – Аркадий Бабченко

Известный российский журналист и блогер Аркадий Бабченко недавно был вынужден покинуть родину из-за усилившихся преследований. Власти РФ причисляют Бабченко к "пятой колонне" и всячески давят на него, пытаясь заставить замолчать. Сам Бабченко говорит, что давно не ассоциирует себя с Россией, однако до последнего времени уезжать не собирался.

Видео дня

"Обозреватель" пообщался с Аркадием Бабченко в Skype. Журналист рассказал о травле оппозиционеров в России, о том, как давние друзья оказываются по разные стороны баррикад и о том, какие ошибки, по его мнению, совершила Украина в ходе АТО. 

В штаб-квартире "Радио Свобода" в Праге

- Аркадий, вы в Прагу надолго? С чем связан ваш отъезд из России?

- Я надеюсь, что ненадолго. Предполагаю, что истерика властей в отношении меня, о которой меня предупредили заранее и которая действительно началась, через пару-тройку месяцев утихнет сама собой. И тогда я вернуть. Сюда я приехал по туристической визе, Шенген дает возможность находиться в Европе до 90 дней, поэтому пока что мне не нужен никакой официальный статус в Чехии.

Читайте: Пореченков на Донбассе стрелял в своих же зрителей - российский артист

- Расскажите, что вы подразумеваете под "истерикой" российских властей?

- После того, как в декабре прошлого года я опубликовал на Facebook пост о катастрофе ТУ-154 и своем отношении к погибшим в нем людям, меня предупредили из нескольких источников одновременно: "Готовься, в выходные начнется травля, применят орудия крупного калибра. Этим постом ты задел лично какую-то большую шишку – кого-то из родственников или сослуживцев одного из погибших". Я только посмеялся: мол, кому я нужен, какой-то блогер.

Но травля действительно началась, по мне палили из всех орудий: Первый канал, "Лайф ньюз", "Комсомольская правда", "Московский комсомолец", депутат Милонов, Федеральная служба судебных приставов… все, как предупреждали.

Второй раз меня предупредили в феврале. Мне сказали, что 6-7 февраля возможны провокации, нужно быть аккуратным, и в этот раз я уже поверил. Я думал об отъезде, но буквально за день до этого отравили Владимира Кара-Мурзу, и я понял, что сейчас не хочу уезжать. Опять же, как по писаному, 7 февраля начались облавы, в квартиру к Марку Гальперину вломились, он выпрыгнул из окна, его задержали, провели у него обыск; задержали журналистку, которая брала у Гальперина интервью, и ее квартиру тоже обыскали; обыск прошел и у бывшей жены Марка. Это была спланированная облава, но в тот раз ко мне не пришли, меня из этого списка почему-то вычеркнули.

Когда меня в третий раз предупредили, что прямо сейчас наверху решают, что со мной делать – сажать либо махнуть рукой, пусть этот журналист и дальше в фейсбуке свои постики пишет, - я не стал дожидаться решения, собрал чемоданы и уехал в город-герой Прагу. После моего отъезда прошел обыск у Зои Световой и еще одной правозащитницы, и у меня есть информация, что в этом списке я тоже был.

- С чего вообще началась ваша оппозиционная деятельность? Вы ведь раньше, по собственным словам, были только военным журналистом и политикой не интересовались.

- В "Новую Газету" я пришел в году 2005, и с этого момента я, можно сказать, состою в оппозиции – ведь газета оппозиционная. Но Путина я не принял с самого начала, не по политическим мотивам, а просто потому, что не понял, что это за операция "Преемник". Один президент посадил вместо себя другого. Ребята, я избиратель, я голосовать хочу!

Тем не менее, политикой я не интересовался, занимался ветеранскими проблемами. Вплоть до войны в Грузии я был не то чтобы патриотом, но, в принципе, я ассоциировал себя с Россией. Это была не моя власть, но моя страна; российскую армию я считал своей армией. Первую Чеченскую войну можно было счесть ошибкой, вторую – ну черт возьми, раз вы такие дебилы, то можете ошибиться и второй раз. Но когда произошло вторжение в Грузию, мне стало понятно, что это уже не ошибка, а система, что Россия - страна-оккупант.

Читайте: Российский артист: украинский - язык настоящих героев

Но по-настоящему оппозиционным я стал в декабре 2011 года, когда начались волнения, протесты, митинги на Чистопрудном бульваре и на Болотной площади. Я тогда тоже напрямую столкнулся с этим. Пришел на один митинг, на второй, получил дубинкой по башке, меня загрузили в автозак, отвезли в РУВД. После столкновения с родной милицией нос к носу ты становишься оппозиционером, хочешь того или нет.

С этого времени меня начали преследовать. Заводили уголовные дела за призывы к свержению власти, следили за мной, присылали каких-то амбалов, которые поджидали меня в подъезде, сняли фильм "17 друзей хунты", где я был одним из героев; на телевидении постоянно выходили сюжеты обо мне, всякая ахинея. Когда началась война в Украине, мои портреты с подписью "Лови либерального ублюдка, предателя и шпиона" висели по всему Донбассу и по всей России.

- Вы чувствовали ненависть обычных людей, рядовых россиян?

- В последнее время я из дома без крайней необходимости не выходил, общественным транспортом старался пользоваться как можно меньше, а если пользовался, то капюшон на глаза надвинул - и пошел. Но не могу сказать, что на меня кто-то нападал. Нет, такого в повседневной жизни не было.

- Изменилось ли отношение к вам ваших близких, друзей?

- С "крымнашем" половина друзей отвалилась, в том числе один из самых близких друзей, бывший одноклассник, с которым мы дружили 20 лет. Он мне сказал: "Подонок ты, Аркаша", - и перестал со мной общаться, потому что фашисты и бандеровцы убивают русских в Крыму и на Донбассе.

Второй мой друг по ветеранской теме записался добровольцем, поехал на Донбасс, а мне просил передать - если столкнется там со мной, то "убьет без шуток и компромиссов".

"Крымнаш" разделил даже мой журналистский оппозиционный круг общения. А после моего поста о ТУ-154 многие стали в позу: "Не хочу, чтобы моя фамилия даже рядом стояла с фамилией Бабченко". Половина моих друзей в "Новой газете" от меня отписались, отфрендились. У меня здесь в Праге сейчас друзей больше, чем в Москве осталось.

- Как вы думаете, почему именно этот пост вызвал столько эмоций?

- Понятия не имею. Это абсолютно не эмоциональный пост из серии "пожал плечами", высказал свое мнение, пошел дальше... и утром проснулся знаменитым, что называется. Для меня это было неожиданно.

- Вы наверняка пытались понять, по какому принципу люди делятся на тех, кто, условно говоря, поддерживает Россию в конфликте с Украиной и тех, кто не поддерживает. Вы ответили себе на этот вопрос?

- Это сложная и большая тема, разговор для отдельного интервью. Тут много факторов: пропаганда; нищета и необразованность, какая-то беспробудность жизни; диктатура; тот факт, что Россия всегда была имперской страной. Здесь все вместе, все вкупе. Пропаганда ложится на подготовленную почву имперского шовинизма. И в общем-то, даже уровень образования или достатка не имеет значения.

- В какой момент для вас начались события в Украине, когда вы "вовлеклись"?

- С Майдана. С декабря 2013 года. Я подумал: "Давайте, украинцы, у нас не получилось, но я всеми руками за то, чтобы получилось у вас". Майдан до сих пор - одно из лучших событий в моей жизни. Я месяца два там пробыл.

Читайте: Опальный учитель из РФ: у меня дома два флага Украины

- И потом провели журналистское расследование смерти Сергея Нигояна.

- Да-да, по поводу использования катушечных пуль и по поводу гибели Нигояна.

- А как вы думаете, почему до сих пор нет результатов официального расследования, не найдены виновные в расстреле Небесной сотни?

- Это же гигантское расследование, должно быть опрошено огромное количество людей. Многие из них сбежали в Россию, какие-то свидетели служат в АТО; идет война… Кроме того, до сих пор не произошел слом старой системы, и она оказывает гигантское сопротивление. Но я время от времени слежу за ходом расследования и вижу, что промежуточные результаты все-таки есть, что-то делается. Буквально пару месяцев назад мне на глаза попадался отчет, там проделана действительно большая работа.

- Российская агрессия против Украины стала для вас неожиданностью?

- Да. Я до того момента думал, что, несмотря на силовую узурпацию власти в 2011 году, за границу наши проблемы не выплеснутся. Я не ожидал, что Путин аннексирует Крым, я не ожидал нападения на Украину. Да этого никто не ожидал! Я в России слыву алармистом, но если бы я три года назад сказал, что российские танки будут штурмовать украинские города, мне просто вызвали бы "скорую". А теперь мы живем в этой реальности.

- Какие эмоции вы, военный журналист, бывший солдат, испытали, когда поняли, что началась война с Украиной?

- Ощущение предательства, подлости России, крах всех надежд. С тех пор я себя с этой страной практически не ассоциирую, хотя формально являюсь ее гражданином.

В Крым я даже не поехал. Как-то для меня это было чересчур. Я просто стоял в сторонке и с отвисшей челюстью наблюдал за происходящим. Поехал я уже только в Донецк, в Донбасс. Там уже было не до эмоций, там нужно было включать голову, стараясь прогнозировать события. События, к сожалению, развивались ровно так же, как когда Россия вляпалась в Чечню. Вы уж меня простите, я знаю, что в Украине ужасно не любят этого сравнения, но Украина прошла по всем граблям, по которым Россия прошлась в 95-96 году в Чечне. Я старался предупредить, но был заплеван украинскими патриотами и перестал, в итоге, писать об этом.

- Какие именно ошибки вы имеете в виду?

- Тактические. Когда все начиналось, в Украине армии не было вообще, а те части, что были, - не представляли, как ведутся контр-партизанские боевые действия, как ведутся боевые действия в городе. Я писал, что нельзя перемещаться во время войны так, как принято в украинской армии, что колонны будут попадать в засады, их будут жечь. Нельзя, чтобы колонна, состоящая из двух БТРов и двух УРАЛов, ночевала на обочине возле Волновахи.

Читайте: Опальный учитель из РФ: все началось с шокирующей фразы об Украине

Я говорил, что нельзя на одном патриотизме с табличкой "Путин - х*йло" пытаться взять города силами одного полка. Буду котлы и будут погибшие. И получили Иловайск. Я много чего писал. Понимаете, зря Украина не следила за Россией все это время, у Украины перед глазами было наглядное пособие - как нельзя воевать. Смотри, как делала Россия, и ни в коем случае не делай так же.

- По крайней мере, украинская армия ни один город не превратила в то, во что Грозный превратился после второй чеченской войны.

- Правильно, потому что украинская армия еще не брала ни одного города, за исключением Славянска, взятие которого было показательной операцией. Но если Украина нацелена на то, чтобы возвращать свои территории… Вы никак не сможете вернуть Донецк, не превратив его в руины.

- Что вы думаете о судьбе так называемых "республик" – "ДНР" и "ЛНР"?

- После начала блокады и введения СНБО ограничения на торговлю, мне кажется, возможность вернуть эти территории обратно в Украину сильно снизилась. Я и раньше-то видел только военную возможность их возвращения. Я всегда считал, что война закончится только тогда, когда Украина поднимет свой флаг над Изварино и выйдет на свои прежние границы. Я сейчас говорю о Донбассе, Крым – это отдельная история, ее мы не касаемся.

Читайте: "Л/ДНР" могут принять в состав России?

Но настоящей решимости воевать за эти территории я у Украины сейчас не вижу. Я не вижу тех темпов строительства армии, которые необходимы для того, чтобы вернуть эти территории под свой контроль. А разрыв экономических отношений означает, что "ДНР" и "ЛНР" прорастут в Россию. Их уже ничего не будет связывать с Украиной. И это, в конце концов, приведет к признанию этих непризнанных "республик" Россией, что, опять-таки, приведет к оказанию открытой военной и экономической помощи, а в дальнейшем, через какое-то время, и к включению их в состав РФ.

Лучший пример – это Южная Осетия, то, что сейчас происходит там – это наиболее вероятный вариант будущего для "ЛНР" и "ДНР". Приднестровья там не будет, потому что Приднестровье - островок, с одной стороны окруженный Молдовой, с другой Украиной, а здесь территории напрямую сообщаются с Россией. Граница, скорее всего, пройдет там, где проходит сейчас. Но случится это не в ближайшие годы, а в среднесрочной перспективе, лет через 10.

В ближайшее время читайте в "Обозревателе" вторую часть интервью с Аркадием Бабченко.