"Не устраивайте националистический шабаш!" Павел Дворский – о разговоре с Ани Лорак, тайной просьбе Назария Яремчука и свадьбе Ротару

Народный артист Украины, певец и композитор Павел Дворский – полвека на украинской эстраде. Солист знаменитой группы "Смеричка", автор песен "Смерекова хата" и "Стожари", которые стали легендарными.

Видео дня

В интервью OBOZ.UA музыкант поделился неизвестными страницами из жизни Назария Яремчука, с которым проработал бок о бок 18 лет. Вспомнил, как познакомился с Софией Ротару, а позже был свидетелем на свадьбе ее младшей сестры Аурики. А также рассказал о своей сегодняшней жизни.

– Павел, каким был для вас страшный день – 24 февраля 2022 года?

– Мы встретили нападение России на Украину в Черновцах. За неделю до этого приехал младший сын с семьей из Киева, они в горах имеют дом. Так и остались. Позже его жена с дочерью выехали в Италию, где находятся до сих пор. Старший сын с женой и дочерью – здесь, в Черновцах. Вместе даем концерты в составе семейного трио "Стожары", названного в честь моей известной песни, которой уже 46 лет.

Стожары – это народное название для звездного скопления Плеяды. Существует легенда, что если парень встретит свою любимую под ясными стожарами, то они всю жизнь будут вместе. Мы поем "Стожары" на каждом концерте. Как и "Смерекову хату". Часто ребята звонят по телефону с фронта, я по вайберу исполняю им куплеты своих песен. А они берут за плечи друг друга и поют вместе со мной. Вот никогда не думал, работая над этими песнями, что они будут такими актуальными именно сегодня.

– В одном из интервью вы сказали, что еще до 2014 года чувствовали, что война неизбежна…

– В 2011 году меня пригласили на Сахалин в Россию. Я должен был дать там три концерта, а также принять участие в теннисном турнире (Павел Дворский – мастер спорта по настольному теннису. – Ред.). К слову, этот турнир я выиграл, что очень обидело всех. Но дело не в том. Когда начали петь украинские песни во время выступления, они начали кричать, что ничего не понимают. Я удивился: сколько раз мы выполняли "Червону руту", "Водограй" – и всем было понятно. Ни во Владивостоке, ни в Хабаровске, ни в Омске, ни в Калининграде – нигде не сказали, что не понимают. Я считаю, что к тому времени уже была проделана работа пропаганды с помощью зомбоящика – телевидения.

А после концерта началось еще более удивительное. Мы сидели за столом, пили кофе, но никаких разговоров об искусстве или вообще о жизни я не услышал. Все сводилось к тому, что "Украина ворует газ" и тому подобное. За столом присутствовал священнослужитель. Я надеялся, что хоть он поднимет какие-то нормальные темы, но тщетно. И тогда я понял, что раздувается что-то страшное. И у нас единственный вариант – готовиться к сопротивлению.

Откровенно говоря, мои песни и дома, в Украине, время от времени считались так называемым неформатом. И не только мои, но и Нины Матвиенко, Назария Яремчука, Василия Зинкевича, "Трио Маренич". В 1994 году, когда у меня планировался творческий вечер во дворце "Украина", моему продюсеру звонили по телефону: "Не устраивайте националистический шабаш!" Это потому, что я в то время пел "Балладу о Крутах", "Гетманский гимн", "За Украину". Да, мы уже имели независимость, однако она была хрупкая.

Хотя имею и другой пример: в 1993 году мы поехали с Раисой Кириченко в Авдеевку Донецкой области. На стадионе был запланирован концерт для шахтеров. Люди охотно подпевали, стоя выкрикивали "Слава Украине!", флаг подняли над стадионом – такое единение было. А затем была задействована огромная пропагандистская работа. И что позже мы получили – всем понятно.

– А правда, что вы отказывались участвовать в программах русскоязычных телеканалов?

– Одно время я понял, что телеканал "Интер" приглашает в свои концерты украиноязычных исполнителей, чтобы считалось. Выступать почти не давали, просто использовали наши имена. Это была информационная война, разве не ясно? А некоторые мои коллеги (не хочу называть фамилии) удивлялись: "Там же будет петь Меладзе! Давай пойдем". А я, слушая это, думал: "Это как надо себя не уважать…"

Эта пропаганда, которой забивали наши мозги, до сих пор отравляют российские, похожа на советскую, но страшнее, потому что с появлением интернета стало больше возможностей распространять ложь. И что же только не придумывают! Придут – и Украина встретит их цветами. Ну в какую голову пришла такая несуразица?! Но ведь простые россияне верили.

– Вспоминая советские времена, вы как-то рассказывали, что, когда впервые поехали на гастроли за границу, встретились со старшим братом Назария Яремчука, проживавшим в Канаде. Еще признавались, что эта встреча могла стоить вам карьеры.

– Когда Назарий узнал, что я буду ехать, сказал: "Я тебя прошу, будет возможность, хотя несколько минут поговори с моим братом. Это опасно, потому что его считают изменником СССР. Но он не изменял Украине, слова плохого никогда о ней не сказал, любит ее, обожает язык". Во время Второй мировой войны Дмитрий Яремчук возглавлял во Львове группу буковинских оуновцев. А после войны, не приняв советскую власть, эмигрировал в Канаду. Дмитрий и Назарий – родные братья по отцу, мамы у них разные. Разница в возрасте между мужчинами 37 лет. Назарий родился, когда отцу было 64 года.

Я сказал Назарию: "Если будет подходящий момент, использую его". А следили за нами органы за границей тщательно: выводили из гостиницы, сразу сажали в автомобиль, селили в таких местах, куда человек с улицы попасть не мог. Но нам удалось увидеться с Дмитрием. Встреча была организована украинцами. В одном из ресторанов была назначена репетиция нашего коллектива перед выступлением. Там среди обычных столиков для гостей были изолированные кабинки.

Мне сказали: "Громко объяви, что идешь помыть руки, а сам направляйся в пятую кабинку, там тебя ждут. Но не задерживайся, потому что будет выглядеть подозрительно". Мне эти минуты от напряжения показались вечностью. Мы обнялись, быстро рассказал о Назарии, о его семье, творческих достижениях. Дмитрий сказал, что верит в то, что они обязательно увидятся. Так случилось, что в следующем году, когда мы уже поехали на гастроли вместе, братья встретились. Надо сказать, что до этого они никогда вживую не видели друг друга.

– Вы уже успели посмотреть документальный фильм "Яремчук: Несравненный мир красоты", недавно вышедший в прокат?

– Конечно! Такое впечатление, что вернулся в те годы, когда мы с Назарием были вместе – на гастролях, в жизни, на отдыхе. Когда писали новые песни, радовались вместе нашим успехам, переживали неудачи, провожали друзей в последний путь… Этот фильм очень важен для молодых сердец, возможно, мало знающих о Назарии. Но теперь увидят, как нелегко было в то время держать украинскую песню, когда другие сдавались и начинали творить на иностранном языке. А у нас были отличные композиции! Владимир Ивасюк, Лев Дутковский, Александр Злотник, Михаил Ткач, Николай Бакай – много выдающихся художников.

– Поэт Вадим Крищенко рассказывал нам в интервью, что все время считал, что вы никогда не пели по-русски, но вы признались, что имели в репертуаре такие песни.

– В 1985 году нас обязали выдать композицию на Всемирный фестиваль молодежи и студентов, и мы написали с Юрием Рыбчинским на русском "Корабль-Земля", позже она была переведена на украинский. Отказаться мы не могли, потому что были случаи, когда за подобное изгоняли из коллектива, вешали ярлыки.

– У вас был период, когда были вынуждены издавать свои песни под псевдонимом.

– В советское время музыкантам, которые не являлись членами Союза композиторов, разрешали в концерт давать не больше одной песни. А моих песен пели много, поэтому нужно было что-то делать. Поэтому я взял псевдоним, причем так метко, что многие думали, что это какой-то московский композитор – так что афера с успехом проходила. Я родился на Днестре, поэтому стал Павлом Днестровским. Вступать в союз не хотел, потому что это налагало обязательство, ты становился зависимым. Хотя стоит сказать, что там числились и отличные композиторы. Но я был молод, мне хотелось свободы.

– Вы, вероятно, видели информацию, что София Ротару и Василий Зинкевич отказались участвовать в фильме о Назарии Яремчуке. Почему так вышло, на ваш взгляд?

– Не знаю. София Ротару и Василий Зинкевич – отличные исполнители и очень многое сделали для украинской песни. О причинах отказа нужно спрашивать у них лично.

– Как вы думаете, почему София Ротару не так активно, как другие украинские артисты, публично выступает против войны в Украине?

– Тоже не могу сказать ничего об этом. Возможно, причина в чем-то личном или замешано что-то связанное с творчеством. Я думаю, придет время – и она сама все расскажет. А по поводу фильма… Еще будут сниматься картины о Яремчуке, в которых примут участие и Ротару, и Зинкевич.

– Какой София Ротару запомнилась вам в юности?

– Мы познакомились в 1966 году на конкурсе районной художественной самодеятельности. Я выступал за Кельменецкий район, а София – за Новоселицкий Черновицкой области. Уже тогда я увидел и услышал, какие у нее прекрасные творческие задатки. А потом она начала петь в "Червоной руте" в Черновцах. Я был хорошо знаком с ее покойным мужем Анатолием Евдокименко. Он хотел, чтобы я перешел с ними позже в Крымскую филармонию. Я поблагодарил, но отказался. Также было предложение от лидера "Песняров" Владимира Мулявина переехать в Минск. Тоже поблагодарил, но остался в "Смеричке".

– Ваша жена Светлана, которая тоже была в "Смеричке" солисткой, в свое время дружила с Аурикой Ротару.

– Да. Мы со Светланой даже были свидетелями на свадьбе Аурики с первым мужем. Церемония проходила в Черновцах, приезжала София. Что у нее не заберешь – она всю жизнь очень заботилась о своих родных. Родителям, сестрам, братьям – всем очень помогала материально и морально. Она молодец. Моя Светлана бывала в гостях у родителей Ротару в Маршинцах.

С Иво Бобулом и Лилией Сандулесой, когда они были парой, мы поддерживали теплые отношения. Они тоже пели мои песни. Очень хорошо они вместе исполняют композицию моего авторства "Сохрани любовь". Когда жили в Черновцах, мы часто встречались. Они к нам заходили в гости на кофе, мы – к ним. Мы и сейчас поддерживаем связи, поздравляем друг друга с праздниками.

С Назарием Яремчуком у нас сложились родственные связи. Он был крестным отцом моего сына Вячеслава. Всегда на гастролях спрашивал: "А что лучше Славке купить?" И своим детям покупал, и моему сыну. А по работе почти все время были вместе – месяцами пропадали на гастролях. Он был очень комфортным в жизни, никогда не относился ни к кому свысока, был очень простым с людьми. Где мы только не давали концерты – и на тракторных бригадах и в шахтах. Перед концертом для шахтеров я брал гитару и мы шли утром на предприятие. Шахтеры выходили из забоя, а мы пели для них просто на улице.

Вспоминаю один интересный момент в Тернопольской области. Перед выступлением к нам подошла одна женщина: "Назарий, Павел, я отвечаю за наших доярок в селе. Они из-за работы не смогут прийти на концерт, но очень хотят вас послушать". Мы едем на ферму и исполняем для работниц несколько песен. Женщины были в восторге! Я эту историю вспомнил, потому что недавно мне ее рассказала одна зрительница из тех краев на концерте: "Помните, было такое выступление?"

Сейчас я поддерживаю связь с детьми Назария – Дмитрием, Назарчиком, Маричкой. С его первой женой, второй женой. Ребята поют мои песни, я искренне радуюсь их успехам. Мы время от времени где-то пересекаемся на гастролях – виделись в Испании и Италии.

– Не могу не спросить еще об одной вашей землячке – Ани Лорак.

– Когда она была еще совсем юной, принимала участие в одном из конкурсов в Черновцах, где очень хорошо пела по-украински. Я тогда был в составе жюри. Мы дали ей первую премию, очень радовались за нее. После конкурса у нас с ней был разговор. Я советовал продолжать петь именно на украинском, у нее очень хорошо это получалось. Но потом деньги сделали свое… Я не хочу осуждать ее, некрасиво, когда мужчина говорит плохо о женщине. Пусть все, что произошло, остается на ее совести.

– Наше с вами интервью несколько раз откладывалось, потому что у вас все время концерты.

– Так всегда было, но сейчас выступлений особенно много, потому что большой запрос на украинскую песню.

– Вы часто бываете с концертами и за границей. Правда ли, что там устали от войны, как это обсуждают в медиа?

– Две недели назад мы были в Париже, дали три концерта. Не увидел я никакого утомления: полные залы, люди с нами пели стоя и, конечно, донатили. Мы смогли благодаря этой помощи привезти нашим воинам хорошие подарки. За границей очень много людей, которые для нашей победы будут делать все.

– В свое время вы променяли Черновцы на Киев, где прожили много лет, а потом снова вернулись в родной город.

– В Киеве мы прожили 16 лет. Признаюсь, переезд был непростым, я не один год думал, уезжать или нет. А впоследствии решили совместить обучение сыновей и мою работу. Мы приехали жить в столицу, когда мне было уже больше 50 лет. Продали квартиру в Черновцах, купили в Киеве (сейчас там живет наш сын Слава). Дети учились, у меня было очень много творческой работы. За этот период записал десять альбомов песен. Жили в Голосеево, районе, очень напоминающем Черновцы. Возле озера парк. Мебель, паркет – все заказывали на родной Буковине.

Но когда началась эпидемия коронавируса, решили вернуться домой. Здесь все близко. До филармонии – две минуты, до театра – пять. Весь центр могу обойти за полчаса. Есть на Буковине много друзей, недалеко от нас живут мои сестры. В родном городе нам все же уютнее, а в Киев – на записи и концерты – можем приезжать, когда нужно.

Также читайте на OBOZ.UA, куда исчезла и как живет самая сексуальная блондинка 90-х – певица Астрая.

А еще на OBOZ.UA интервью с легендарным украинским композитором Александром Злотником – об украинском паспорте Кобзона, уничтожении Мареничей и молчании Ротару.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!