"Россия – не Польша": журналист поведал, почему протесты дальнобойщиков обречены на провал

Надежды российской оппозиции на подъем рабочего движения в стране - это иллюзия.

Об этом пишет в специальном комментарии для DW российский журналист Константин Эггерт.

Спонтанно возникшее движение дальнобойщиков породило среди оппозиционно настроенных граждан определенные надежды. Они мечтают о том, чтобы в противостояние российскому политическому режиму вскоре включились не только малочисленные партийные активисты, часть творческой интеллигенции и отдельные представители бизнеса, но и более широкие общественные слои, в отношении которых часто используют неполиткорректное определение "обычные люди".

Читайте: Бабченко рассказал, как Кремль организует беспощадный протест в России

Россия - не Польша

Некоторые наблюдатели вспомнили историю Польши конца 1970-х - начала 1980-х годов и создание независимого профсоюза "Солидарность". Оно меньше чем за десять лет привело к падению коммунистического режима. Однако надежды оппозиционеров на повторение польского опыта, с моей точки зрения, пока преждевременны.

Между Россией 2015 года и Польшей 1980 года есть несколько существенных, даже принципиальных различий. Во-первых, в отличие от России, коммунистический режим в Польше был навязан извне. Он воспринимался большинством поляков как чужеродный и сервильный по отношению к СССР. Это отношение к правящей Польской объединенной рабочей партии (ПОРП) объединяло разнородные элементы оппозиции - правых и левых, марксистов и националистов. Желание восстановить реальную, а не номинальную независимость страны было общим для всех оппозиционеров.

Во-вторых, в Польше, в отличие от сегодняшней России, к семидесятым годам сложилось настоящее рабочее движение. На его счету были восстания в Познани в 1956 году, Гданьске в 1970-м, в Варшаве и Радоме в 1976-м.

В-третьих, среди оппозиционных интеллектуалов было немало неомарксистов и социал-демократов, таких как Яцек Куронь или Адам Щиперский. Они относительно легко нашли общий язык с представителями рабочего класса. Еще в середине семидесятых эти активисты создали Комитет общественной безопасности - Комитет защиты рабочих (сокращенно по-польски - КОС-КОР), фактически выработавший политическую программу будущей оппозиции.

В-четвертых, в стране де-факто сохранялось огромное влияние оппозиционной католической церкви. Многие интеллектуалы-католики были христианскими солидаристами и сторонниками создания католических профсоюзов. Благодаря их влиянию "Солидарность" стала не просто движением за повышение зарплаты и улучшение условий труда. Независмый профсоюз во главе с Лехом Валенсой бросил властям не только экономический и политический, но и моральный вызов - ключевое условие для борьбы с авторитарными режимами. В качестве символа морального противостояния режиму ПОРП Валенса всегда носил на лацкане пиджака значок с изображением главной польской святыни - Ченстоховской иконы Божьей Матери.

Наконец, в-пятых, партийная пропаганда к тому моменту не имела практически никакого действия на широкие массы людей. Народ не верил властям.

Читайте: Плачевный исход для Кремля: эксперт рассказал о последствиях бунта дальнобойщиков в России

Против Ротенберга! За Путина!

Ни одного из этих факторов в России либо нет, либо их влияние на реальность крайне слабо. Более того, протесты дальнобойщиков вновь продемонстрировали сногсшибательную эффективность российской государственной пропаганды. Представители водителей своими публичными высказываниями скорее доказывают, что традиционная для России вера в то, что царь - хороший, а плохими являются бояре, по-прежнему работает безотказно. Активисты не раз говорили, что не хотят никакого "майдана", что поддерживают Путина и надеются, что он их услышит и "разберется" с Ротенбергами. Последние, к слову, приходятся президенту ближайшими друзьями. Дальнобойщики (как ранее сотрудники заводов "Форд") не выдвигают никаких политических требований, их не интересуют ни демократия, ни свобода слова. О моральном вызове властям речь тоже не идет. Никаких признаков того, что водители большегрузного транспорта хотят чего-то большего, кроме отмены дорожного налога, попросту нет.

И так будет долго. Патернализм, культивируемый Кремлем, привел к тому, что в условиях нарастающего экономического кризиса люди еще долго будут возлагать все надежды на высшее руководство. А когда они в нем разочаруются, то будут озабочены явно не демократией, прозрачностью и подотчетностью власти, а "экспроприацией" олигархов и повышением налогов на "богачей" - к коим сразу будут причислены представители городских средних слоев. Это не значит, что в будущем какая-то часть левых и профсоюзных активистов не примкнет к демократическому движению. Но сегодня ожидать "польского эффекта" явно не стоит.

Читайте: Бунт дальнобойщиков

"Реабилитация" капитализма

Так на кого же стоит опереться российской оппозиции? С моей личной точки зрения, ориентироваться нужно на те 10-15 процентов граждан, которые вот уже полтора десятка лет, согласно всем социологическим опросам, выступают за гражданские и политические права, поддерживают свободный рынок и открытость миру. В конце концов, это около 10-15 миллионов потенциальных сторонников. Российской демократической оппозиции не стоит надеяться на победу под чужими знаменами - левыми или ультранационалистическими.

Ведь временные союзники вполне могут отказаться делиться победой и превратятся в противников. Следует сфокусироваться на активной "реабилитации" в глазах общества идей демократии, свободы, рыночной экономики и сотрудничества с Западом. Это потребует усилий, но это единственная возможность не только добиться власти, но и сохранить страну от социально-экономического популизма и безответственности.