Бежать в Россию, чтобы стать нелегалом?

Комитет помощи беженцам "Гражданское содействие" проанализировал свою работу за 25 лет. И пришел к выводу, что бежать в Россию не стоит. Почему? Ответ - в материале DW.

Видео дня

В четверг, 15 октября, комитет помощи беженцам и вынужденным переселенцам "Гражданское содействие" представил в Москве доклад "Россия как страна убежища". Более 300 страниц доклада обобщают 25-летний опыт работы с беженцами и отвечают на вопрос, выполняет ли Россия взятые на себя обязательства в соответствии с Конвенцией ООН.

В подготовке текста использовались как рабочие материалы комитета, так и данные мониторинга, который проводился специально для доклада, рассказала на презентации правозащитница Елена Буртина. Она написала большую часть текста и координировала мониторинг.

Допуск к процедуре

"Система убежища в РФ напоминает небоскреб, где люди живут только на одном этаже, - заявила правозащитница Елена Буртина на презентации. - На входе мощная охрана, и, чтобы поселиться в этом здании, надо либо с охранником договориться, либо надеяться, что комендант даст команду. Захочет - дверь закроет, захочет - откроет, как было с украинскими беженцами".

Охрана - это Федеральная миграционная служба (ФМС), пояснила Буртина. Но большая часть беженцев сходит с дистанции, не успев даже поговорить с "охраной". "Мы наблюдали самые разные способы, при помощи которых беженцы не допускаются к процедуре рассмотрения документов", - говорит правозащитница.

Отсутствие у беженца паспорта, регистрации по месту жительства или каких-либо других документов миграционные службы приводят как основание для того, чтобы вообще не принять кандидатуру к рассмотрению. Нередко "недопуск к процедуре", по выражению правозащитницы, преподносится как консультация: мелкие чиновники или просто "добрые люди" в коридорах советуют кандидату на убежище отказаться от подачи документов, так как "все равно ничего не получится". Не слишком сведущие в законодательстве мигранты верят и становятся нелегалами.

"Решение коменданта"

Следующий барьер на пути в небоскреб - это сама процедура. Здесь статистика говорит сама за себя. "На пресс-конференциях за границей я иногда предлагаю слушателям угадать, сколько человек в России официально имеют статус беженца, - рассказала председатель "Гражданского содействия" Светлана Ганнушкина. - Может быть, миллион, как в Ливане? Или хотя бы 200 тысяч, как в Германии?"

Правильный ответ - 700 человек. "Из них около 300 граждан Украины (в основном это бывшие сотрудники "Беркута" и прокуратуры), около 200 - Афганистана, остальные - понемножку из разных стран, - приводит Ганнушкина официальную статистику ФМС. - И всего три сирийца".

Помимо этого в России существует институт временного убежища, напомнила Ганнушкина. Оно дается на год с возможностью продления. Но и здесь статистика парадоксальная. "За все время, пока мы работаем, - говорит правозащитница, - число получивших временное убежище в РФ колебалось от двух до трех тысяч. - Но в прошлом году ситуация резко изменилась: в России уже 217 тысяч временных убежищ, из них 214 тысяч получили граждане Украины".

Именно это Елена Буртина называет "решением коменданта": "Миграционные службы пошли навстречу украинским беженцам не потому, что они опирались на закон или конвенцию о беженцах, а потому, что получили указание сверху". Но даже здесь российская бюрократия не справилась с собственной программой - в официальных сообщениях главы ФМС еще в 2014 году говорилось о миллионе беженцев с Украины, УВКБ ООН по делам беженцев приводили цифру 520 тысяч.

Отказы и обжалования

Самое главное, объясняет Буртина, что решения ФМС, написанные, как правило, достаточно пространно, практически не опираются на Федеральный закон о беженцах. "В этих текстах можно найти все что угодно, - говорит она. - Страноведческую информацию (как правило, миграционные службы обращаются за справкой в МИД РФ), рассказ о том, что претендент на убежище делал в России, где и на каких основаниях работал, встал ли на миграционный учет, и так далее. Но нет ответа на ключевой вопрос - насколько оправданны опасения человека возвращаться в свою страну".

Доля получивших статус беженца в 2009-2014 годах составляла в среднем 5 процентов, временное убежище - порядка 70 процентов. "Из официально обратившихся, - уточняет Елена Буртина. - То есть тех, у кого все-таки приняли документы".

Отдельное место в докладе занимает анализ работы судов, где беженцы пытаются обжаловать решения ФМС. Как правило, и здесь не приходится рассчитывать на поддержку - суды в целом на стороне ФМС. Сотрудница "Гражданского содействия" Екатерина Коростылева присутствовала на 47 процессах по вопросам убежища и по выдворения. Из десятков жалоб на отказ в статусе беженца, рассмотрение которых наблюдала правозащитница, лишь одна была удовлетворена. Гораздо проще предотвратить депортацию, оговаривается Елена Буртина. При участии адвоката суд почти всегда отменяет соответствующее решение ФМС.

Но даже если власти принимают решение принять беженца, это не гарантирует ему безопасности на продолжительный срок, отмечает правозащитница. По статистике, которую привела Буртина, от 16 до 20 процентов беженцев лишаются уже полученного статуса. Это может происходить в процессе рассмотрения заявки на продление временного убежища, или же постоянный статус беженца может быть в процессе переучета признан недействительным. Таким образом, по словам автора доклада, "с таким же неуважением, как к запросам беженцев, чиновники ФМС, похоже, относятся и к своим собственным решениям".