"Чарка ды шкварка": Беларусь в тени украино-российского конфликта

Либеральный белорусский журналист Павел Свердлов несколько раз задерживался сотрудниками в штатском после "молчаливых протестов" — акций неповиновения режиму Лукашенко — и успел отсидеть 15 суток в минском изоляторе. Сейчас его взгляды стали менее радикальными: по словам собеседника "Обозревателя", многих белорусов напугали последние события в Украине. Говорим о креветках "Made in Belarus", перспективах местной оппозиции, переговорах в Минске и шансах страны избежать участия в глобальной войне на Востоке Европы.

— Как ты расцениваешь политическую ситуацию в своей стране? Изменилась ли она за последние месяцы, на фоне событий в Украине?

— На мой взгляд, в Беларуси нет политики в приличном смысле этого слова. Здесь никто не борется за власть. Есть Александр Лукашенко и его "вертикаль", которая удерживает за собой абсолютно все ключевые должности и полномочия. Система выстроена четко и сбоев не дает. И есть оппозиция, у которой ресурс возможностей несравнимо меньше. Она отрезана от крупных СМИ, а белорусское законодательство таково, что массовое мероприятие невозможно провести без согласования с исполкомами. Которые разрешают только то, что им разрешают разрешить. Поэтому оппозиция в тени. Очень мало новых лиц. А лидеры, которые "в деле" с середины 1990-х, с начала 2000-х, понемногу теряют доверие. Люди не понимают, зачем идти за ними, если ничего не меняется. Действия оппозиции похожи, скорее, на имитацию борьбы за власть.

Надеюсь, что под влиянием событий в Украине власти в Беларуси поймут опасность такого положения вещей. Оттесняя оппозицию в глубокий андеграунд, власти лишают Беларусь лидеров и идеологической платформы, вокруг которых люди могли бы сплотиться. Ведь перед лицом внешней опасности не будет иной силы, кроме "вертикали". В ней — много хороших исполнителей, а лидеров нет. Иногда мне кажется, что курс на отсутствие ярких личностей во власти выбран сознательно, чтобы не плодить возможных конкурентов. А насколько надежны чиновники? Почти все, кто находится сейчас у руля, родились и учились в СССР, многие — на территории РСФСР. Дорога ли им идея независимой Беларуси? С кем они будут в случае чего?

События в Украине, конечно, повлияли на настроения здесь. Вначале был страх перед Майданом — Лукашенко чуть ли не в каждом публичном выступлении умудрялся сказать, что Майдан в Беларуси не нужен, невозможен и никогда не повторится. Потом у вас началась война, Крым отошел к России. В апреле президент говорил, что у нас не притесняют русских, а в июле произнес короткую речь по-белорусски — впервые за несколько лет. Сейчас Беларусь внезапно оказалась в центре больших переговоров по Украине, в Минск приезжала баронесса Кэтрин Эштон. И мы ждем выборов в 2015 году, а значит — некоторой либерализации и потепления отношений с Европой.

— Поменялось ли в обществе отношение к России после украинских событий? К Путину?

— Социологи рапортуют о росте антироссийских настроений, но если говорить об обществе в целом, это не очень-то заметно. В "Фейсбуке" все сильно изменилось, да. Среди моих друзей много тех, кто вину за войну возлагает целиком на Россию. Но есть и те, кто занимает пророссийскую позицию. Понятно, что молодежь знает модную кричалку, но на стадионах ее никто не кричит. И на стенах про Путина пока что ничего не пишут. Белорусы сохраняют свойственный нам нейтралитет. Мы и Украине сочувствуем, и с Россией ругаться не видим смысла.

— Cитуация в Беларуси сегодня напоминает Украину еще год назад. Тогда тоже казалось, что власти Януковича ничего не угрожает, оппозиция была дискредитирована. Но все закончилось катастрофой режима. Возможен ли Майдан в Беларуси?

— Кроме Януковича в Украине были сильные политики. В ВР, в партиях, блоках и других объединениях. У депутатов была неприкосновенность. Я видел, как они орали на милиционеров, и те их слушали. В Беларуси, повторюсь, политики нет, и политический лидер только один. Майдан собирать некому. После прошлых выборов, вечером 19 декабря 2010 года, в центре Минска собралось около 20 тысяч человек, их через три часа разогнали с дубинками и автозаками. Через полгода было несколько акций молчаливого протеста, без лозунгов. Люди просто стояли на тротуарах, хлопали в ладоши и бросали под колеса машин мелкие купюры, тогда обвалился белорусский рубль. Эти акции тоже были прекращены с силовыми задержаниями. Я работал там журналистом, и то меня забирали дважды, и в обезьяннике успел посидеть, и в изоляторе. С тех пор в стране тишина. Иногда кто-нибудь вывесит бело-красно-белый флаг где-нибудь повыше. Кто-нибудь (не обязательно вывесивший) получит за это 15 суток.

Майдана не будет еще и потому, что люди в Беларуси более-менее довольны жизнью. Многие просто не видели, как живут в Европе, какого уровня жизни стоило бы добиваться. У нас есть такой мем: "чарка ды шкварка". Вот, пока на выпить и закусить хватает, другая власть никому не нужна. А вдруг хуже будет? Да и у нас чиновники не такие наглые, как были у вас при Януковиче.

Да и я не сторонник Майдана. Не представляю себе, как в Минске на улицах будут гореть костры, как люди будут друг в друга стрелять. Но мне кажется, пришло время каждому из нас подумать, что он будет делать, если завтра, к примеру, в Витебской области будет инициирован референдум о выходе из состава Беларуси и присоединении к России.

— На востоке Украины сепаратистские настроения активно подхватили различные пророссийские политические силы и казачество. Есть ли в Беларуси организации, которые могли бы считаться пророссийской "пятой колонной"? Насколько они влиятельны?

— Откровенно пророссийских организаций нет или они пока не заметны. Но есть пророссийски настроенные люди. Политологи, которые время от времени выступают публично, получают доступ к СМИ. Вот, к примеру, Лев Криштапович, замдиректора Информационно-аналитического центра при Администрации президента: "Союзность — это и есть атрибутивный признак государственности белорусской, российской, казахстанской и других постсоветских республик. Реальная независимость и суверенитет могут состояться только в рамках союзности". Таких высказываний достаточно. Беларусь и Россия в тесном экономическом союзе, поэтому пока что говорится о выгодах сближения, обсуждается более тесная интеграция. К счастью, никто не призывает поступиться суверенитетом. Но "суверенитет в рамках союзности" — это уже что-то по Оруэллу.

— Часто говорят, что Беларусь выиграла больше всех от европейских санкций, направленных против России — ваши товары резко стали востребованы. Рост экономики ощущается?

— В России всегда хотят побольше продуктов из Беларуси. Говорят, Москва — как черная дыра, сколько туда ни завези — все съест. И экспорт продовольствия в Россию в этом году мы действительно наращиваем. На экономике это пока никак особо не сказывается, прошло слишком мало времени с момента введения Россией ответных санкций. Но вот общий экспорт в РФ первом полугодии 2014 года экспорт составил 93,1% от уровня прошлого года, то есть на несколько процентов снизился.

Сейчас говорят о том, что Беларусь будет быстро наращивать производственные мощности, чтобы заменить на российских рынках Европу. Но мне кажется, что это утопия. Во-первых, создание новых производств — это серьезные инвестиции, которые привлекать неоткуда. Во-вторых, санкции против России — временные. И что будет с новыми производствами после их окончания? Я думаю, Беларусь сконцентрируется на "переработке" продуктов с европейского рынка, мы-то не подписывались отказываться от них. Будем на креветках и мидиях ставить лейбу "Made in Belarus" и в накладе точно не останемся.

— Сталкиваетесь ли вы с беженцами с востока Украины? Вообще, чувствуется ли близость войны?

— Нет, с беженцами из Украины сталкиваться не приходилось. Слышал от друзей, что они очень по-разному настроены. Одни винят в своих бедах Россию, другие — новую украинскую власть. Даже не знаю, что стал бы говорить им... Наверное, пожелал бы остаться в Беларуси и налаживать жизнь тут. У нас война, от которой они бегут, совершенно не заметна. Казалось бы, две граничащие с нами страны воюют. Но кроме СМИ и интернета ничего о войне не напоминает. Знакомые фотографы там работают, Саша Васюкович сделал проект о поездке в зону АТО. Очень хочу, чтобы все вернулись живыми и здоровыми.

— Сейчас Минск фактически стал эпицентром большой восточноевропейской политики, прямо сейчас проходят переговоры сторон украино-российского конфликта. Считает ли Лукашенко эту ситуацию свидетельством успеха своей внешней политики?

— Лукашенко сказал о переговорах как о "непростых", назвал их "успехом" и "шагом в правильном направлении". В Беларуси они воспринимаются как внешнеполитический успех, несмотря на то, что стороны так ни о чем и не договорились, и война продолжается. Звучат мнения, что на Минском саммите Европа "фактически признала" Лукашенко. Так ли это и что это значит — я не понимаю. Но люди читают такие заголовки и верят, что мы теперь играем в урегулировании конфликта важную роль.

— И твой прогноз по развитию ситуации в стране. Удастся ли Беларуси остаться таким "тихим заповедником", "хатой с краю"? Или есть предчувствие, что пожар, разгоревшийся на востоке Украины, в конце концов может зацепить и белорусов?

— Следующий год у нас будет тяжелым в плане экономики и интересным из-за выборов. Устойчивость экономики зависит от российских кредитов, и Россия вполне может начать за них торговаться. Что она попросит, и что мы предложим ей? Европа может попробовать перебить ставку, но вряд ли получится.

Я верю, что до передела территорий не дойдет, хотя бы потому, что Россия у нас и так вполне реализует свои интересы. В Беларуси есть российские военные базы, наша оборонка сотрудничает с российской. Россияне свободно покупают недвижимость в Минске. Так называемые "интеграционные" проекты — слияния крупных российских и белорусских предприятий — пока что буксуют. Возможно, их развитие и станет предметом торга. Что еще может понадобиться Путину? Нам не дано предугадать. Но, думаю, что от войны мы и правда сможем уберечься.