Можно ли победить путинизм путинизмом

Формула Кучмы "Украина – не Россия" на сегодняшний день – концептуальная основа национальной идентичности украинца. Однако сейчас мы можем наблюдать тенденции к постепенной утрате этим утверждением своей правомерности. Попытаемся обозначить эти тенденции. Все они, так или иначе, связаны с таким понятием как патриотизм.

Жажда ничто, территория - все

Внутренняя политика псевдофедерации и квазиимперии под названием Российская Федерация, как известно, характеризуется приоритетом количества над качеством. Кстати говоря, с точки зрения магистральной в российском патриотическом интеллектуальном дискурсе традиционалистской философии, это - западная секулярная тенденция примерно до конца 19 в. Главное – количество административных субъектов, а не социальные гарантии для их населения.

При этом политическая субъектность этих субъектов формальна, управление жестко централизовано, консолидация общества вокруг центра обеспечивается не реальными экономическими показателями, а иррациональными символическими практиками, к которым, кроме прочего, относится и патриотизм. "Не спрашивай, что родина сделала для тебя, спрашивай – что ты сделал для родины".

Не важно, что граждане мрут от болезней, алкоголизма и криминально-чиновничьего беспредела, не важно, что практически полностью отсутствуют права и свободы человека, не важно, что научные кадры массово мигрируют на Запад, не важно, что экономика, основанная исключительно на сырьевом экспорте, близка к коллапсу. Важно, что Чечня - наша, Ингушетия – наша, Дагестан – наш, Северная Осетия – наша, Крым – наш, а Приднестровье, Южная Осетия, Абхазия – скоро будут, и вообще – Россия первая в мире по территории.

Предполагаю, что примерно с этого начинаются первые уроки в начальных классах российских школ. Вульгарная гигантомания прививается с детства. В первой чеченской кампании, кстати, федеральные войска тоже чуть более чем полностью состояли из полуголодных оборванцев без бронежилетов, калиброванных прицелов и кевларовых касок. И местное население относилось к ним тоже, мягко говоря, неоднозначно.

В принципе, любое национальное государство – это потенциальная империя. Она начинает эманировать, предъявляя свою сущность, в момент реальной угрозы распада структуры. Т.е. иррациональное стремление во что бы то ни стало сохранить существующую административную систему ничем не отличается от стремления ее расширить. Это тоже симптом параноидального расстройства, характеризуемого подчинением всех аспектов поведения сформированной, чаще всего имеющей галлюцинаторное происхождение, самоценной "сверхидее". Неотъемлемые в обычных условиях права как объекта, так и субъекта экспансионистской политики обесцениваются. Причем не только для центров принятия решений, но и для всего населения в целом. Болезнь становится социально опасной.

Мочить в сортирах – не дамо паплюжити

Любому обществу в той или иной степени присущ запрос на "твердую руку", особенно в кризисные моменты его существования. В коллективном бессознательном обществе демократического типа баланс между феминным, материнским, созидательным архетипом и архетипом маскулинным, идеалистически-героическим и деструктивным смещен влево, при тоталитарных и авторитарных политических режимах наоборот – вправо. В первом случае общество мобилизуется вокруг социальной проблематики, радуясь очередным завоеваниям в социальной сфере, вроде сокращения продолжительности рабочего дня, улучшения медобслуживания, повышения зарплат и т.д. Во втором - экономически несостоятельное общество приходит в звероподобное экстатическое состояние от обещаний мочить врагов в сортире, грюканий кулаком по столу на собраниях представительских законодательных органов и прочих дешевых манипулятивных популистских эффектов из арсенала "водка-плетка". О закуске в такие моменты никто не думает, закуска смазывает эффект.

Судя по реакции общественности, рейтинг президента Порошенко после известного выступления в Верховной Раде продемонстрировал резкий скачок. При этом мало кто хотя бы на секунду допустил, что "провокаторша" из Партии регионов в чем-то может быть права. Способность к критическому восприятию и рациональному мышлению в подобных состояниях уменьшается обратно пропорционально росту рейтинга их катализатора. Все пребывают в полной уверенности в том, что силы АТО полностью состоят из высокопрофессиональных военных, использующих высокоточное оружие и обладающих высокими моральными качествами. А все жертвы среди мирного населения – дело рук алкоголиков, наркоманов и прочих проплаченных люмпенов с той стороны баррикад. Те, кто думает иначе – "агенты Кремля". Примерно так же, как и все, рассказывающие о похищениях, изнасилованиях и отрезании голов чеченцам офицерами ГРУ РФ – "агенты Запада", достойные в худшем случае изгнания, а в лучшем – смерти.

Дело даже не в содержании этих полуконспирологических обвинений, а в форме их подачи - безапелляционно-аффективной, вводящей в некое подобие гипнотического транса.

Исторический опыт свидетельствует, что после "попуска" пациента часто преследует чувство стыда и вины. Иногда доходит до инвалидизации собственной идентичности – немцам стыдно называться немцами, русским – русскими и т.д.

Агенты Госдепа – агенты Кремля

Практически сразу же после избавления от "диктатора" Януковича с его антидемократическими законодательными инициативами новая правящая элита взялась не за люстрацию чиновничьего аппарата, не за децентрализацию управления и расширение демократических прав и свобод, а в первую очередь объявила мораторий на критику власти. Тогда, напомню, проблема Крыма еще не стояла, а востока – и подавно. Хотя даже в экстремальных условиях подобные инициативы не могут характеризоваться иначе, как реализация авторитарных тенденций. Это исключительно правоконсервативная политическая логика.

Сегодня проблемы в экономической и социальной сфере, неизбежность которых была задекларирована самой властью опять же еще до начала военных конфликтов, - это факт. Падение уровня жизни довольно существенно. Однако большинством, массами и многими профессиональными наблюдателями, оно практически полностью игнорируется. Да - пропаганда, да - манипуляции, да - эффективный инструмент отвлечения внимания и прочее и прочее, но источники информации, в отличие от поставок газа, давно диверсифицированы. Несмотря на это, широкий патриотический консенсус накрыл даже считающуюся наиболее образованной и критически настроенной интернет-аудиторию. По большому счету все "независимые" интернет-СМИ, протестные блогеры и сообщества превратились в один государственный канал телевидения.

По отношению к, простите за высокопарность, инакомыслящим начинает применяться эксклюзивная стратегия, они стигматизируются и как бы исключаются из социального целого. На днях секретарь СНБО заявил, что ожидаемый к осени рост цен спровоцирует протестные настроения в обществе. Спецслужбы РФ якобы уже строят планы, как в своих интересах воспользоваться этой возможностью для дальнейшей дестабилизации ситуации в Украине. Иными словами, все участники возможных акций протеста с социальными требованиями будут объявлены "агентами Кремля".

Разница между российскими "агентами Госдепа" и украинскими "агентами Кремля" лишь в методах их нейтрализации. В РФ авторитарная власть с ее репрессивными методами уже ни у кого никакой идиосинкразии не вызывает, поэтому там "пятую колонну" под радостное улюлюкание большинства просто разгоняют дубинками, сажают или расстреливают на улицах и в подъездах домов. У нас же власть пока еще стесняется публично демонстрировать свои авторитарные девиации, поэтому ожидается, что карательную функцию будет выполнять само общество, точнее самые лояльные и патриотично настроенные его члены и группы. По словам министра внутренних дел Авакова, "настоящие воины Украины вернутся с фронта на минутку в Киев и всыплют вам так, чтобы впредь неповадно было". Какие же это "настоящие воины" и откуда они вдруг появились в среде "миролюбивого украинского народа"?

Правые охранители

Активизация и легитимация ультраправых политических движений очень часто является ответом на определенный запрос общества, а соответственно и власти, которая, в зависимости от "степени своей распущенности", так или иначе поддерживает данную тенденцию с целью канализации действительно актуальной социальной критики. Социальная повестка ультраправых - популистская по своей сути. Причины социальных проблем они видят не в недостатках политико-экономической системы или функционирования конкретных властных институтов, а в деятельности мифической "пятой колонны", различных "агентов Госдепа", а также в миграционных процессах и интеграции в общество представителей иноэтнических групп. При этом государственная власть оказывается как бы ни при чем, а общество без каких-либо аналитических усилий с его стороны получает понятный даже школьнику образ врага – причины всех бед. Т.е. политическая логика ультраправых все еще описывается известной фразой о вине евреев в перебоях централизованного водоснабжения.

Нахождению общего языка между властью и ультраправыми также способствует ориентация последних на жестко авторитарную форму правления, любая же власть, как известно, по определению стремится к авторитаризму. Грубо говоря, в номинально демократических государствах степень активности ультраправых прямо пропорциональна доминированию репрессивных механизмов управления над демократическими и переориентации с решения реальных социально-экономических проблем на актуализацию фиктивных вызовов.

К примеру, в России праворадикалы успешно сотрудничают с органами власти, прокремлевскими молодежными движениями, проводят совместные с полицией рейды против так называемых нелегальных мигрантов. У них есть совершенно определенные властные амбиции, но, как сказал координатор одной из ультраправых российских организаций "Русский образ", "борьба за власть идет не с Кремлем, а с идеологическими оппонентами в нашей нише, с лево-либералами". Результат их деятельности – убийства реальных антифашистов, адвокатов, журналистов, социальных активистов, а также представителей "нерусской национальности", этнические погромы. По данным правозащитного центра "Сова", с начала 2014 года в России в результате нападений на почве ксенофобии и национальной ненависти пострадали не менее 29 человек. Семеро из них погибли. Также российские праворадикалы активно поддерживают внешнюю имперскую политику власти, которая зачастую даже заимствует их идеи.

Однако некоторые из них действительно оказываются в оппозиции, но не по причине принципиальных разногласий с "линией партии", а по причине недостаточной, с точки зрения националистов, радикальности этой линии. Мало кто из них на деле выступает за создание российского национального государства путем отсоединения республик-субъектов федерации, большинство требует образования в рамках существующей территориальной структуры неких этнических гетто с поражением в гражданских правах их населения. Время от времени, чтобы держать радикалов под контролем, некоторых из них привлекают к уголовной ответственности.

В Украине ситуация несколько иная. Активизация ультраправых произошла в контексте реакции на реальную, а не мифическую, антиукраинскую политику власти Януковича и, впоследствии, реальные агрессивные действия российского государства по отношению к Украине, которые, кстати говоря, официально обосновывались именно "разгулом неофашизма".

Таким образом, можем констатировать легитимацию праворадикальных групп в Украине. Причем эта легитимация в значительной степени была вынужденной. В результате неспособности актива легальной политической оппозиции к радикальным действиям во время событий на Майдане 2013-2014 гг, необходимым, по мнению многих наблюдателей, для обеспечения эффективности протестных акций, роль катализатора таких действий взяли на себя праворадикальные группы. Это укрепило позиции националистов, которые сформировали контрэлиту в контрэлите (на тот момент). Согласно итальянскому социологу Вильфредо Парето, контрэлита – это элита, которая хочет и может править, но не имеет таких внешних возможностей. У нее есть всего два способа поведения: либо ей эти возможности дают добровольно, т.е. интегрируют в существующую систему власти, при этом контрэлита существенно модифицирует свои политические взгляды, принимая предложенные правила игры; либо не дают, пытаясь обезвредить путем минимальных компромиссов и популизма или посредством репрессий, и тогда контрэлита берет эти возможности сама, т.е. революционным путем.

Очевидно, в нашем случае был выбран первый вариант. Частично ультранационалисты вошли в органы власти, другие получили оружие и стали членами легальных военизированных формирований с перспективой занятости в правоохранительных органах, другая часть получила негласный карт-бланш на псевдосоциальный, а то и откровенно криминальный, активизм. В результате мы наблюдаем нападения на бизнес-объекты оппозиционных политиков, гей-клубы, недостаточно лояльные сегодняшней власти СМИ, торговые точки представителей этнических меньшинств. Все это без каких-либо правовых последствий. При этом падение социального уровня, рост цен, тарифов, сокращение покупательской способности населения, рост безработицы, коррупция в органах власти и государственных учреждениях, сокращение социальных программ и другие действительно актуальные проблемы их нисколько не беспокоят. Судя по всему, не беспокоят они и население в целом. Пока. В стране действует мораторий на критику власти. Исключение делается разве что для обвинений в недостаточной жесткости действий в восточных регионах.

Украинские крайне правые, в точности, как и их коллеги в России, представляют собой так называемую партию войны. И с той, и с другой стороны националисты требуют полномасштабных военных действий. Эта позиция существенно не расходится с политикой действующей власти, получающей дивиденды в виде возможности определенных непоощряемых обществом действий и парадоксального роста электорального рейтинга, в то время, когда "электорат" получает только страдания и смерть.

Опять же, разрешение этого парадокса частично кроется в ожидании простых односложных ответов на сложные вопросы. Некоторые современные психологические школы рассматривают рост популярности националистических идеологий как компенсаторную реакцию на усложняющуюся социально-культурную жизнь. В основе лежит недостаток интеллектуальной компетенции для ориентации в изменениях и, как результат, фобия по отношению ко всему новому. Это – психологическая подоплека правоконсервативных теорий. Ксенофобия, апология "традиционных ценностей", антилиберализм – из того же анамнеза.

Украинских журналистов, освещающих прибытие в Украину российского националиста, "преследуемого у себя на родине за политические взгляды", и якобы собирающегося воевать за независимость Украины в составе спецбатальона "Азов", совершенно не интересует суть этих политических взглядов и настоящие причины преследования, он для них уже почти герой. Участие в ультраправых движениях с интересными названиями типа Wotan Jugend, а также в "Русских маршах", осуждение на 4 года колонии-поселения за расстрел из травматического пистолета несовершеннолетнего антифашиста и на 10 месяцев лишения свободы за воровство в супермаркете – это давно и неправда, парень буквально переродился на киевском Евромайдане. Дистанционно, видимо. Потому что с мая 2013 по март 2014, согласно сообщениям российских СМИ, отбывал наказание за кражу. И это, если верить командованию "Азова", только начало. В скором времени батальон пополнят десятки "репрессируемых" (т.е. имеющих проблемы с законом, а, следовательно, находящихся на крючке российских правоохранительных органов) российских националистов.

Видимо, такого же рода случайным совпадением является распространение в украинском интернете баннера с высказыванием командира батальона "Азов" Билецкого о том, что "война закончится только тогда, когда Крым вернется в состав Украины" в аккурат после запуска в российское медиа-пространство страшилки о готовности украинской армии двинуться на полуостров, если Путин сольет "Новороссию".

Да, все понятно - кризис, переломный момент, высвобождение темных пластов подсознания и т.д. Но убежденность в том, что путинизм можно победить только путинизмом – опасное для здоровья заблуждение, сродни лечению ангины мороженым.