Видео дня
Кира Муратова: "Хочу нравиться себе, а не зрителю"
3 октября в украинском прокате стартуют сразу три фильма отечественного производства (с учетом того, что наши картины выпускаются с периодичностью одна-две в год, это, конечно, праздник, но решение дистрибьюторов и их желание создать видимость конкуренции выглядит нелепо). Вместе с нашумевшим "Параджановым", отправленным Украиной на суд Американской киноакадемии, и разрекламированным "Иваном Силой" на широкие экраны выходит новая работа культовой одесситки Киры Муратовой "Вечное возвращение" (которая также могла полететь за океан, но, по мнению украинского оскаровского комитета, проиграла "Параджанову").
"Вечное возвращение" (рабочее название – "Однокурсники. Кинопробы") - история, рассказанная в форме кинопроб. Кино в кино. Разные актеры в различных комбинациях и неповторяющейся манере отыгрывают один и тот же вечный избитый сюжет. Некоторых зритель видит только раз (значит, они не подошли режиссеру). Другие появляются снова и снова, меняясь партнерами, привнося в сцену новые оттенки и интонации.
Сюжет фильма, в который пробуются персонажи "Вечного возвращения", стар как мир. Мужчина разрывается между женой и любовницей и приходит за советом к третьей женщине. Они – бывшие однокурсники, сто лет не виделись. Он приходит с цветами и в шляпе:
- Не знаю, с чего начать…
- Ну, сними шляпу, спроси, как я поживаю.
- Ты-то хорошо, а я плохо…
Дальше он изливает душу и жалуется на невозможность выбора: "Я Люсю люблю больше всего на свете!". "И больше жены? Тогда ясно: развод", - советует она, монотонно пытаясь распутать копну веревки. "Ты не слышишь меня?! Я же говорю, что люблю свою жену!". Затем она предлагает варианты: остаться либо с одной, либо с другой, ибо с двумя вместе, либо бросить обеих и скрыться. "Не думал, что ты такая черствая", - говорит он и хлопает дверью. Но вскоре возвращается. Опять уходит. И снова возвращается.
Впервые за много лет Кира Георгиевна говорит на экране о том, что любит больше всего, - о кино. "Вечное возвращение" - самая интересная картина Муратовой со времен "Настройщика" (кстати, тоже черно-белая, за исключением нескольких цветных сцен с теми, кто просматривает записи кинопроб). Здесь нет излишнего эпатажа, как в "Два в одном", и социалки, как в "Мелодии для шарманки". Только игра и искусство. Герои Муратовой, как и раньше, странны, а диалоги близки к абсурду: "А ты вообще Олег или Юра? Юра или Олег? Впрочем, какая разница…". Актеры тоже все те же: муза Литвинова, Бузько, Табаков, Демидова, Делиев, Маковецкий. А Земфира поет "Сердце красавицы склонно к измене…".
Если подсчитать смыслы, заложенные в "Вечное возвращение", можно сбиться. Хотя все они довольно просты, без мудреностей, витиеватостей. Это и круговорот сюжетов в природе. Как в жизни (где все мы разрываемся между кем-то и кем-то, чем-то и чем-то, влюбляемся, изменяем и думаем, что никто не в состоянии понять всю сложность и безвыходность нашего положения), так и в кино (где все истории тоже похожи друг на друга и повторяются снова и снова). И горе одиноких женщин, готовых ухватиться за любую мужскую особь, переступившую порог (сцена, где Литвинова никак не отпускает шарф Линецкого и громко кричит). И горе авторского кино, которому приходится охмурять далеких от высоких материй сахарных производителей, чтобы появиться на свет.
Но главная красота "Вечного возвращения" даже не в смыслах. А в эстетике и игре. Все, что попадает в кадр Муратовой, красиво (монохром, как известно, способен преобразить в эстетический шедевр любой дырявый халат). А игра – пособие по наивысшему актерскому мастерству. Читая один и тот же текст по кругу, актеры ни разу не повторяют друг друга, ни одной интонацией. Благодаря чему зритель, просматривая сюжет раз за разом, к заходу примерно четвертому выучивая реплики наизусть, наблюдает за происходящим заворожено, будто видит впервые…
Чтобы представить фильм киевским зрителям, Кира Георгиевна лично прибыла из Одессы (и была по традиции не слишком любвеобильна с журналистами, в чем ее вполне можно понять: за что нас любить?). Компанию ей составили актер Виталий Линецкий, продюсер Олег Кохан, сценарист и художник-постановщик Евгений Голубенко и художник по костюмам Руслан Хвастов.
Кира Муратова:
- Когда заканчиваешь фильм, хочется поскорее от него отвязаться, отделаться, забыть… Но он все цепляется и цепляется… Интервью, пресс-конференции… В общем я к тому, что могут быть инциденты забывания, простите…
- "Вечное возвращение" воспринимается как очень личное произведение. Не проповедь, как ваши прежние работы, а исповедь. Так ли это для Вас?
- Проповеди я никогда не делала, не считаю себя вправе. Я – не гуру, не священник. Исповедь… может быть. Мои картины – это анализ, наблюдение, где-то любование. Но точно не проповедь.
- Изначально "Вечное возвращение" задумывалось как короткометражка, правильно?
- Да, сначала в планах был короткий метр. Вернее, несколько новелл для альманаха. Но это вроде как и дороговато было, и мне сказали, что альманахи нынешний зритель не любит… "Вечным возвращением" мне хотелось разрушить существующие сюжетные и композиционные стереотипы. Все эти истории вроде "Паша любит Машу, Маша любит Сашу, Саша смотрит в пространство" давно не интересны. Мне хотелось сделать совершенно другую драматургическую концепцию. Знаете, мое кино часто называют концептуальным. Но ведь на самом деле любое искусство концептуально, во всем есть хоть какая-то концепция. Однако эта вещь подчеркнуто концептуальна. И я ею довольна. Она прелестна в первую очередь не концепцией, а исполнением… Только не спрашивайте, какая из актерских пар мне нравится больше всего! Все равно не смогу сказать. Это глупо.
- При просмотре "Вечного возвращения" возникает ощущение, что Вы снимали его в состоянии влюбленности. Опишите это состояние.
- (слегка раздраженно) Я не очень понимаю Ваш вопрос… Вы меня о личной жизни спрашиваете?
- (слегка растерянно и испуганно) Нет-нет! О творческом состоянии.
- Ну если в этом плане, то я всегда снимаю в состоянии влюбленности. А как иначе? Я всегда влюблена в кино. Я люблю его больше всего на свете! Не свое, а вообще! Без него я – девочка в лесу, которая хочет ухватиться за юбку, а юбка – это кино.
- Не расстроены из-за "Оскара"? (12 сентября украинский оскаровский комитет, выбирая из трех картин, в числе которых было "Вечное возвращение", отправил на суд Американской киноакадемии фильм "Параджанов". – Авт.)
- А мы даже не были в курсе, что нашу работу рассматривают… И вообще я – замкнутый человек, и не стремлюсь к таким ситуациям.
Тут вмешался Евгений Голубенко:
- Знаете, эта фигурка не блещет особой красотой. А по дорожке со звездами (голливудская Аллея славы. – Авт.) все идут и плюют. Все обесценивается.
- Кира Георгиевна, когда работаете над сценой, эпизодом, представляете себя зрителем? Чтобы понять реакцию аудитории.
- Да, иногда я пытаюсь представить себя зрителем, первым, свежим… Но это на самом деле очень трудно. Порой таким методом получается определить, к примеру, что вот такая-то сцена недостаточно вразумительна. Но если честно, редко… В первую очередь я хочу нравиться себе, а не зрителю. Конечно, хотелось бы нравиться всем, но только не в ущерб себе. Не понимаю тех, кто говорит "я делаю кино для людей". То есть они, надо полагать, считают себя высшими существами… Я делаю кино для своего удовольствия. И надеюсь, что найдется такой человек, который это удовольствие со мной разделит.
- Как работалось с таким массивным тандемом, как Демидова – Табаков? И кто придумал надеть на Табакова парик?
- Работалось весело (смеется). Знаете, Алла Демидова никогда не учит реплики. Она говорит: "Это не Шекспир, учить не буду!". Поэтому на площадке она вешала подсказки на Табакова и просто читала свой текст. А что касается парика, его придумал сам Табаков. Он увидел парик на Демидовой и решил, что ему тоже надо (смеется).
- Вы снимаете в основном одних и тех же актеров. То есть у Вас определенно есть любимцы. Устраиваете ли Вы для них пробы? И бывают ли ситуации, когда Вы больше не хотите снимать актера, с которым работали много лет?
- На счет проб, со всеми актерами я сперва прохожу репетиции. Даже такой альянс, как Маковецкий – Литвинова не утверждался не глядя. Мы прикидывали, проверяли, смотрятся ли они вместе. А что касается второго вопроса, бывают ситуации, когда общение исчерпывается. Не по вине актера, а по моей вине. Просто наступает момент, когда я уже не могу ничего из него выдавить. И тогда этот актер, опять же по моей вине, перестает меня удивлять. Я люблю сюрпризы, а он их больше не выдает…
- Виталий, расскажите о знакомстве с Кирой Георгиевной.
Виталий Линецкий:
- Мы познакомились десять лет назад на съемках "Чеховских мотивов". Мне там достался эпизод. Кира Георгиевна сказала: "Смотри какая интересная мордашка!" (на лице Муратовой явное удивление, видимо, слова свои запамятовала. – Авт.). Признаюсь, мне было некомфортно тогда на площадке. Киру Георгиевну окружают странные люди. И не каждый получает от нее отдачу. Она может сквозь зубы сказать "здрасте" и пойти дальше. Я читал текст, а самому казалось, будто камера крутится, а пленки в ней нет. А Кира была очень занята и все говорила "дальше, дальше, дальше"… (чувствовалось, что Виталий затаил на Муратову "детскую" обиду. – Авт.).
Кира Георгиевна не смогла не отреагировать на такое откровение:
- Виталий, я Вам очень благодарна! Оказывается, я Вас так травмировала, а Вы все равно согласились сняться у меня второй раз.
- Виталий, а как проходили съемки "Вечного возвращения"? Было так же дискомфортно?
- Нет, уже полегче… Мы просто пришли в пустую комнату. Кира Георгиевна сказала "давайте!". Ну и я начал давать.
Наконец разговор зашел о деньгах, и вопрос задали Олегу Кохану:
- Деньги на съемки добывали так же, как показано в финальной сцене фильма?
- (Смеется) Не буквально. Но интонации уловлены в фильме очень точно. "Вечное возвращение" - самая тяжелая моя картина с точки зрения финансирования. Государство нас не поддержало… А получить средства от спонсора, говоря ему, что это априори невозвратные деньги, - непросто… Так что в финальной сцене мы действительно иронизируем над самими собой.
- А почему невозвратные деньги? Зрители не готовы к такому кино?
- Зрители готовы. Но готовых не столько, чтобы вернуть деньги.
- Тогда вопрос к художнику-постановщику и художнику по костюмам: как при ограниченном бюджете удалось справиться с задачей "навести в кадре красоту"?
Евгений Голубенко:
- Искусство – это значит сделать из ерунды что-то дорогое. Истинным гением бутафории был Параджанов. Из пуговиц и ковров он мог соорудить нечто совершенно прекрасное, сделать так, чтобы зритель увидел не дырку, проеденную молью, а красоту.
Руслан Хвастов:
- Когда, к примеру, мы работали над "Чеховскими мотивами", нам для головных уборов приходилось выдирать перья из птиц в зоопарке. Ни одна птица не пострадала, честное слово (смеется).
- Вернемся к идейным посылам фильма, и вопрос к Кире Георгиевне: идея с распутыванием веревки была прописана в сценарии или родилась на площадке спонтанно?
- Ну конечно, она была прописана в сценарии. Это же лейтмотив фильма! Но если я сейчас начну говорить "распутывание веревки символизирует запутанность человеческих отношений…", то впаду в пошлость. Конечно, все эти смыслы и символика есть. Но главное – внешняя привлекательность вещей. Смысл важен далеко не всегда. Важно, чтобы звучало красиво. Как, например, картина "Привидение в кресле". Или название "Вечное возвращение". Чтобы растолковать название фильма, я могу начать объяснять с Ницше и Томаса Манна. Или рассказать, что есть старинный юридический термин, который определяется как "желание переменить участь". Заключенный, которому осталось несколько дней до выхода на свободу, не выдерживает и бьет надзирателя табуреткой по голове. Его сажают снова, и все продолжается по кругу… Могу придумать еще какое-нибудь объяснение. Только зачем? Если "Вечное возвращение" просто красиво звучит…
