Видео дня
"Россия – страна убийств, лжи и фейков": самые эмоциональные выступления родственников погибших в крушении МН17
В Нидерландах Гаагский окружной суд начал заслушивать родственников погибших в катастрофе самолета Boeing-777 авиакомпании Malaysian Airlines MH17. В 2014 году российско-оккупационные войска сбили лайнер из зенитно-ракетного комплекса "Бук", который незаконно переправили через украинскую границу из Курска.
Родственники погибших призвали Россию признать вину, а также рассказали о пережитом горе и психологических последствиях трагедии. OBOZREVATEL публикует самые эмоциональные выступления семей, потерявших своих близких в авиакатастрофе.
Риа ван дер Cтеен, которая потеряла отца Яна и мачеху Корнелию Ворхам.
В начале своего выступления женщина прочитала цитату, приписываемую российскому писателю Александру Солженицыну: "Они лгут. Мы знаем, что они лгут. Они знают, что мы знаем, что они лгут".
"Я знаю, на ком лежит ответственность. Я процитировала Солженицына в русском оригинале для тех, кто сегодня слушает меня от лица российского режима... Мы видели много эпизодов затягивания процесса, обструкции и распространения фейковых новостей. Однако я считаю, что сегодня не следует уделять этому внимания... Мой отец и его жена летели с внуками на Борнео, в Индонезию, страну, которую они очень любили... Первый раз мне пришлось попрощаться с ними, когда 17 июля (2014 года. – Ред.) я получила тот чудовищный звонок и немыслимую новость, что их самолет был сбит. Меня охватили неверие, паника, хаос. Я ждала и ждала, и все надеялась, что это ошибка, что мне позвонят и они вернутся домой.
Вскоре у меня начались кошмары. Когда я впервые увидела такой сон, я помню, что думала, что это будет чудесный сон, потому что я увижу отца. Я шла по полю в Украине и искала отца. Но я видела обломки, тела, личные вещи. Пахло огнем. Пахло смертью. Я была одна, и я шла по полям, среди подсолнухов, и все звала: "Папа! Где ты?". И вдруг я увидела его. Казалось, он был рад меня видеть. Он широко улыбался и спрашивал, что я здесь делаю. Я ответила, что ищу его. Ему это показалось странным, потому что он искал меня. Я посмотрела на него, и мне пришлось сказать ему, что он мертв, что он погиб, когда самолет, на котором он летел, был сбит. И тогда я начала плакать и не могла перестать, пока не проснулась с криком. (Этот кошмар повторялся. – Ред.) месяцами, каждую ночь, снова и снова.
20 августа 2015 года мы поехали за останками отца и мачехи. Мне было дурно. Я не знала, чего ожидать, удастся ли мне справиться... Я пошла в специально подготовленную комнату и увидела две маленькие коробочки, в которых были останки моего любимого отца и Нелл. Я открыла коробочки, внутри были два маленьких пакетика с костями. Я взяла их в руки и крепко прижала к себе. Не знаю, сколько я так простояла. Логически я понимала, что это они, но эмоционально не хотела принимать... Я так и не смогу окончательно попрощаться с ними, по крайней мере пока ответственных за их смерть не признают виновными. Тогда, надеюсь, я наконец смогу попрощаться и отпустить их".
Роб и Силене Фредрихс, которые потеряли сына Брайса и его невесту Дейзи.
Первым выступал отец погибшего: "17 июля 2014 года – это день, когда была вырвана часть моего сердца. Моя жизнь изменилась навсегда. Часто говорят, что мужчина не должен плакать. Я выл. Я кричал, у меня была истерика. У меня забрали моего единственного сына Брайса и его подругу Дейзи. Их сбили в небе ракетой "Бук". То, что должно было стать каникулами мечты, стало кошмаром. Они попали на войну, к которой не имели никакого отношения.
Мы никогда больше не будем играть в футбол по субботам. Никогда он меня больше не окликнет: "Пап, ты где? Пошли есть!"... Когда я пишу об этом, я снова мысленно возвращаюсь в то время. У меня перехватывает дыхание, сердце замирает. Меня разрывают эмоции, злость, я плохо сплю. У меня проблемы с памятью и концентрацией. Боль утраты становится все сильнее и сильнее. Я не могу больше нормально жить.
Каждый раз, когда я вижу в небе самолет, у меня возникает чувство страха – его ведь не собьют? Пока я буду жить, мое сердце будет обливаться кровью. Но я надеюсь на честный приговор.
Более всего меня огорчает, что те, кто это сделал, не хотят принести извинения. Они все отрицают. Никто из них не считается с чувствами и болью родственников. Это трусливые убийцы без чувств и без совести. Они продолжают лгать и искажать истину. Самое болезненное – это их отрицание своей ответственности".
Мать погибшего: "Я принесла с собой прах моего ребенка, чтобы он был сегодня со мной... Находили все новые частицы тканей и костей. Части тел наших детей лежали за забором военной базы. Мы стояли возле ворот в ожидании. И наконец в 2015 году закончилось опознание. Я смотрела на части тел, словно врач. Вот часть ноги, часть черепа.
Я вижу детей везде. До сих пор жду, что они вернутся домой. Каждый раз, когда я в городе вижу высокую девушку с черными длинными волосами, я всматриваюсь – может, это Дейзи? Каждый раз, когда я вижу высокого стройного юношу в бейсболке, я всматриваюсь – может, это Брайс? Я продолжаю их искать. Всегда. Везде".
Джон и Мэрин О'Брайен, которые потеряли своего сына Джека.
Мать погибшего: "Я живу, работаю, провожу время с семьей. Но я все жду, когда Джек войдет со своим рюкзаком. В шкафу до сих пор аккуратно висят его вещи. Я смотрю на самолеты и мне кажется, что в них сидит мой сын. Меня повергают в ужас мысли о том, как он падал.
Мы живем на другом конце мира, но, оказывается, что мир гораздо меньше, и наши судьбы связаны. Джек погиб в один момент, но этот момент требовал планирования, организации и намерения. Я не хочу жить в мире, где сбивают пассажирский самолет, и после этого ничего не происходит".
Отец Джека: "Когда родился мой сын, я плакал и говорил, что всегда буду любить его. Мы услышали по радио новость, которой боится каждый родитель. Их жизни не просто оборвались – их забрали.
Я думаю, многие родители, верующие или атеисты, задают себе вопрос: "Увижу ли я своего ребенка снова?". Я не хотел жить в мире без Джека. Я понимаю, что это очень эгоистично, но это одно из последствий моего горя.
Я не могу облегчить страдания своей семьи и вернуть то, что мы потеряли. Я помню, как моя жена Мэрин смотрела на Джека. Я не знаю, увижу ли я снова такое чистое счастье на ее лице.
Джек погиб в результате массового убийства, возможно, военного преступления. Но еще один ужасный элемент – дезинформация и ложь российского государства. В первые месяцы меня приводили в отчаяние тысячи версий. Российская Федерация безудержно лжет. Хотя многие теории были полностью опровергнуты, Россия так и не извинилась. Мне больно и от того, что РФ не сотрудничает со следствием, не дает важную информацию. Я вижу в этом безразличие к судьбам погибших".
Сестра Габриэль Лаушет, которой было 48 лет.
"Мать сказала, что самолет был сбит. Я не поверила, сказала, что ей перезвоню, зашла в интернет и увидела кадры обломков. "Нет, только не моя сестра". Я сидела за столом и плакала.
Я надеялась, что Габи не успела на самолет. Я звонила ей, но там был только автоответчик. Я чувствовала себя беспомощно. Что я скажу моим детям? Не могла сконцентрироваться. И тут я подумала о Тиме – у него никого нет, его мать мертва. Как мне ему помочь? Я была несчастна и беспомощна, плакала весь день.
Я пыталась воспринимать новости, но не могла. 298 невинных людей потеряли свои жизни. Российские сепаратисты забрали жизнь моей близняшки. Это бессердечно и бессмысленно.
48 лет спустя я осталась одна. Мне было сложно контролировать мою жизнь. Без терапевтов я бы не справилась. Я ходила к врачу раз в неделю, но это оказалось слишком дорого и безуспешно.
Бабушка Милии Мортель, которой было всего 11 лет.
"Перед отъездом мы справляли день рождения моей внучки Милии. 19 июля ей должно было исполниться 12 лет, но она не дожила... Они падали с неба 2,5 минуты. С моей внучки сорвало всю одежду. На моей дочери и зяте остались только штаны... Мы были счастливы. Можно решить любые проблемы, но смерть решить невозможно".
Роэль Рис, который потерял свою сестру Дейзи Рис и ее мужа Рене ван Гин.
"17 июля 2014 года MH17 был сбит холодными и бессердечными российскими военными. У них в руках был "Бук" – ужасное орудие убийства. Я видел кадры, видел реконструкцию самолета. Я словно чувствовал, что это произошло со мной.
Вот немного цифр. В среднем, пассажирам было 38 лет. Троим был по одному году. Всего было 118 пассажиров до 30 лет, чья жизнь только начиналась и чью жизнь безжалостно оборвали.
Гордились ли убийцы этими цифрами, радовались ли, нажимая кнопку? Как они живут, когда оказалось, что сбили MH17? Наша семья видит Россию как страну убийств, лжи и фейков. Мы призываем российское руководство признать вину и сотрудничать с судом".