Блог | Падение цен на нефть обернется для России полным шоком уже через год

Пару недель назад я писал о последствиях цен в 30 долларов за баррель для российской экономики и бюджетной сферы. С учетом произошедшего последние недели эти прогнозы могут показаться излишне оптимистичными (хотя я от них и близко не отказываюсь, если у экономики будет один шок цены на нефть 30, то они абсолютно верны).

Попробую теперь порассуждать о том, что произойдет в гораздо более катастрофическом сценарии, при котором Россия столкнется одновременно с шоком от падения нефтяных цен и физических объемов экспорта нефти, а также с шоком от введения карантинных мер против коронавируса.

Цена на нефть за 2019 год в среднем составила 60 долларов за баррель. При этой цене профицит внешней торговли РФ (с учетом сальдо по услугам) составил 142 млрд долларов, а экспорт нефти, нефтепродуктов и газа около 250 млрд долларов.

Предположим среднегодовая цена нефти составит 25 долларов (это значит в среднем 19 долларов с текущего момента до конца года). Также предположим, что физический экспорт углеводородов сократится на 20%, и на те же 20% упадут сократятся физические объемы и средние цены других продуктов российского экспорта остальных товаров.

В таком предельно катастрофичном сценарии общие потери российской экспортной выручки приблизятся к 180 миллиардам долларов.

Однако неизбежная при подобном развитии событий девальвация рубля также снизит и импорт. Например, после девальвации 2014 года импорт в Россию в 2015 сократился на 37%. Те же самые 37% сокращения импорта наблюдались и в 2009 году, что позволяет оценить падение импорта 2020, как минимум, в 30-35% или в 75-90 млрд долларов.

Таким образом, даже при моделировании самых катастрофических сценариев развития событий, сальдо внешней торговли России с учетом торговли услугами останется в 2020 году положительным и вряд ли может быть меньше +30 млрд долларов.

Сальдо платежного баланса будет при этом отрицательным, а отток капитала и бегство от рубля могут принять катастрофический характер.

Однако у ЦБ сегодня есть 581 млрд долларов валютных резервов. Более того, по данным ЦБ на октябрь 2019 сумма активов резидентов РФ за рубежом и долгов нерезидентов перед резидентами превышает сумму активов нерезидентов в РФ и долгов резидентов нерезидентами на 380 млрд долларов.

Иными словами России (включая частный сектор) иностранцы должны на 380 млрд долларов больше, чем Россия должна иностранцам. Любая девальвация рубля эту разницу только увеличит.

В этих условиях способности монетарных властей удерживать под контролем ситуацию на валютном и финансовом рынках, как минимум в течение ближайших 2 лет, сомнений не вызывают. Это совершенно не исключает девальвацию рубля, которая будет происходить относительно управляемо, в том числе в интересах бюджета и экспортеров.

Состояние бюджетной сферы гораздо менее определенно. К нефтяному шоку бюджетная система готова как никогда ранее, однако дополнительные расходы, связанные с коронавирусом способны исчерпать резервы гораздо быстрее чем из сегодняшнего момента кажется правительству.

Бюджет 2020 предполагает профицит в размере 0,9 трлн рублей при цене 3756 рублей за баррель и долларе 65. Нефтегазовые доходы бюджета при этом запланированы в размере 8 трлн рублей. Рост курса доллара на один рубль дает бюджету 70-80 млрд рублей дополнительно.

Если среднегодовая цена составит 25 долларов за баррель, произойдет физическое сокращение объемов экспорта на 20%, а среднегодовой курс уйдет в диапазон 90-100 рублей за доллар (что значит больше 100 в отдельные периоды), то объем выпадающих доходов будет стремиться в диапазон 3-6 трлн рублей. (При падении цены нефти сокращаются не только нефтегазовые доходы, но и многие другие, например импортные пошлины, налог на прибыль и т.д.)

Таким образом, если принимать во внимание только нефтяной шок без последствий карантинных мер, то в самом катастрофическом сценарии дефицит бюджета не может составить более 5 трлн рублей или 5% ВВП (скорее сильно меньше). В Фонде национального благосостояния хранится сегодня более 125 млрд долларов, и чем выше курс доллара, тем больше это в рублях. Даже учитывая тот факт, что не весь объем ФНБ ликвиден, правительству должно хватить резервов, как минимум 1,5-2 года, а скорее на 3-4.

Однако данный расчет не учитывает тех дополнительных расходов, которые неизбежно возникнут, если эпидемия будет развиваться по негативному сценарию. Уже сегодня во многих странах Европы закрыты все рестораны, кинотеатры и многие учреждения, миллионы людей вынуждено оказались без работы. Если аналогичный карантин будет введен в России, то с учетом отсутствия сбережений у 60-70% россиян, правительству придется вводить какие-то экстренные доплаты вынуждено не работающим. Помимо денег это потребует также оперативного создания системы администрирования подобных выплат.

Автоматически снизятся поступления в ПФР и другие налоговые выплаты. Федеральному бюджету придется покрывать дефициты ПФР и региональных бюджетов. Немедленных мер поддержки потребуют не только авиакомпании, но и предприятия ЖКХ (которые неизбежно столкнутся с ростом неплатежей), девелоперы, а также лишившиеся экспортных поступлений шахтеры и металлурги. Очевидно придется за счет бюджета оплачивать зарплату во время простоя сотрудникам крупных машиностроителей. Автопром скоро остановится и не только он. На этом фоне рост затрат собственно на здравоохранение окажется каплей в море.

Банковская система столкнется одновременно с ростом невозвратов по кредитам и оттоком вкладов (кто-то будет тратить сбережения, кто-то переводить в наличную валюту). Крупные экспортеры могут столкнуться с невозможностью самостоятельного обслуживания внешних заимствований и будут нуждаться в их рефинансировании внутри страны. ЦБ обладает достаточными ресурсами, чтобы избежать коллапса финансовой системы, однако необходимость масштабной поддержки банков окажет дополнительное давление на курс и резервы, а также ограничит возможности для монетизации бюджетного дефицита.

Тут надо понимать еще и такую вещь. Вот я например знаю, что на Кипре российские туроператоры еще в начале года предоплатили многим отелям выкуп номеров оптом до конца года, планируя в последствии эти деньги отбить продажей путевок россиянам. Предоплата на один отель на год это несколько миллионов евро. Туроператоры эти деньги точно потеряют (и так по всему миру).

Не знаю будет ли государство спасать туроператоров, но если не будет, то они в большинстве своем банкроты, а кредиты выданные им банками невозвратны. В аналогичном положении и другие отрасли, просто туроператоры – яркий пример. И потери данных отраслей все равно так или иначе лягут на государство.

Либо в виде прямых дотаций (что я бы не делал), либо в виде расходов ЦБ на докапитализацию банковской системы, которые неизбежно возникнут ввиду банкротств заемщиков и невозврата кредитов (в этом случае траты будут меньше).

Если все перечисленные негативные факторы совпадут одновременно, то нельзя исключать исчерпания всех резервов бюджетной системы в течение одного года, а также вынужденного сворачивания некоторых бюджетных расходов.

Подобное развитие событий неизбежно будет означать рост государственного участия в экономике, прямое огосударствление в одних секторах и рост регулирования в других. Чем глубже будет кризис тем выше риски ужесточения валютного контроля и прямого государственного регулирования цен на отдельных рынках. Любая чрезвычайщина в российских условиях будет также означать попытки административного передела рынков и отраслей.

В любых сценариях сократятся доходы населения, снизится предпринимательская и инвестиционная активность.

В общем ничего хорошего точно не будет. Однако даже в самых катастрофических сценариях падения цен на нефть и разгула коронавируса запас прочности бюджетной системы позволит обеспечить России минимум год без ярко выраженной экономической катастрофы. Дальнейшее зависит от продолжительности эпидемии и глубины мирового экономического кризиса.