Сьогодні диктатора славлять, а завтра вішають - російський журналіст

22.03.2017 08:41

Путин

О причинах провала революции в России, особенностях мышления Путина, шансах на дезомбацию населения его родной страны - об этом и многом другом читайте в первой части интервью "Обозревателя" с политическим диссидентом, главредом оппозиционного издания "Русский монитор" Федором Клименко.

- У каждого оппозиционера в России есть своя личная история "взаимоотношений" с властью, с ФСБ. Расскажите вашу.

- Если брать с самого начала, то, скорее всего, мои взаимоотношения с властью начались еще в 91 году, когда я оказался на баррикадах, защищая Белый дом от ГКЧП... Потом были какие-то надежды, что что-то может измениться к лучшему. Но к сожалению...

- Пришел Путин. Вы сразу поняли, чем кончится дело или же некоторое время питали иллюзии на его счет?

- Нет, никаких иллюзий у меня не было. Я был уже достаточно взрослым человеком и видел, что происходит: как закрываются свободные СМИ, что в стране происходят странные вещи, которые никогда не происходили. Например, вдруг начинают взрываться жилые дома, ну и так далее.

- А помните тот день, когда вы поняли для себя: "Все, край. Нужно уезжать из России"?

- Если брать конкретно мою историю, то все просто — я редактор и соучредитель независимого, достаточно радикального оппозиционного издания. Я получил несколько предупреждений, в том числе от Роскомнадзора за те или иные публикации, которые я делал на своём сайте. После этого мне стали звонить и приглашать на "беседу". Соответственно, я уехал, потому что получать статью за экстремизм или за что-нибудь подобное мне совершенно не хотелось.

- Ведь в России в 2011-2013 годы тоже происходили массовые протесты. Во время той же Болотной казалось, что вот-вот и вспыхнет. Как считаете, почему не получилось?

- Знаете, какая разница между Россией и Украиной... Кстати говоря, я хорошо помню, как тогда украинцы завидовали россиянам и москвичам в одиннадцатом году, говорили: "Вот у вас…"

- Ну да, у нас-то был как раз полный застой.

- Да, у вас был застой, а в России десятки и даже сотни тысяч людей выходили и говорили: "Мы хотим что-то изменить"... И в итоге не изменили. Прежде всего, это связано с тем, что украинский протест, который случился через три года после российского, представлял все слои общества. То есть на Майдане были и элита, и бизнесмены, и креативный класс, и простой народ. Это был срез всего украинского общества.

В России же в ходе Болотных протестов мы видели только молодой средний класс и молодое студенчество с доходом выше среднего. Если брать Москву и Питер, тот этот класс достаточно обширен, но идея не была настолько сильно укоренена в обществе, и не смогла получить такую поддержку, как это было с Майданом. Кроме того, большую роль в Украине сыграло и то, что Майдан с самого начала поддержала часть украинского парламента.

Если бы в 2011 году на Болотной вместе с нами были хотя бы 20-30% депутатов Госдумы, то я уверен, что многое могло бы измениться. Но за исключением нескольких депутатов, которые сейчас уже находятся в Украине — там больше никто нас не поддержал.

- А еще теперь в Киеве есть депутаты, которые тогда вас не поддерживали, но тоже переехали в Украину.

- Ну, это другая история... Хотя были моменты, когда на самом деле можно было бы захватить власть даже с тем, что у нас было. Но в данном случае просто не хватило духу у руководителей.

Тогда на Болотной площади собиралось от 150 до 200 тысяч человек. Если бы этих людей тогда привели на Красную площадь под стены Кремля, то мог быть совершенно другой разговор. И, вполне возможно, можно было бы качнуть ситуацию.

Я очень жалею, что этого не произошло. Но лидеры, в том числе покойный Борис Немцов, решили не рисковать. Протест не получил развития и погас.

- В этом году в России уже началась предвыборная кампания к президентским выборам. Это может как-то повлиять на внешнюю политику России? Сделать ее агрессивнее или наоборот мягче?

- Я думаю, что российская внешняя политика будет крайне неровной и при этом мягче она, конечно же, не станет В особенности, что касается Украины. Я думаю, что Москва будет и дальше пытаться способами нагадить Украине, продолжать совершать провокации.

- Вы сказали "неровной". То есть полагаете, что единой стратегии у Кремля нет?

- Я с Путиным, разумеется, лично не знаком. Но есть мнение, которое подтверждается на практике: Путин и вообще современная российская элита не обладают стратегическим мышлением. То есть принцип их мышления: "нам бы день простоять, да ночь продержаться". Это просто тактика, связанная с реагированием на определенные вызовы, далеко не всегда продуманная, в значительной степени иррациональная. Если брать стратегические интересы России, то, разумеется, они будут от этого сильно страдать.

- Уже не первый год российские оппозиционеры говорят о том, что режим Путина трещит по швам, скоро ему придет конец, но пока все никак. Как считаете, что может стать толчком для запуска этого процесса?

- На самом деле, российский режим может упасть буквально завтра, а может простоять еще пятьдесят лет. То есть любой непредсказуемый момент может вызвать "эффект домино" и за этим начнут падать все государственные элементы. Собственно говоря, такое в российской истории уже происходило.

Если мы посмотрим на то, что писала либеральная российская пресса в феврале 2017 года, то увидим, что в политике царил полный застой. СМИ обсуждали какие-то совершенно рядовые вещи, а буквально через две недели режим пал, и по словам великого российского писателя Бунина "слинял в три дня". То есть произошло нечто, чего никто не мог до этого ожидать.

На самом деле ситуация в России крайне хрупка. Мы видим целый спектр трудностей, которые могут привести к катастрофе: огромные межнациональные проблемы, экономические, связанные с тем, что все доходы регионов изымаются центром, а потом распределяются обратно совершенно волюнтаристским образом.

- То есть полагаете, что "бахнет" изнутри. А санкции могли бы привести к такому эффекту?

- Нет, не думаю. Санкции, конечно, имеют сильное влияние, в том числе на настроение элит, но ни в одной стране они не приводили к смене режима. Вот Иран жил под гораздо более жесткими санкциями десять лет и тем не менее.

- Буквально вчера я читал интервью (разговор состоялся 17 марта, — Ред.) помилованной Путиным Ольги Севастиди. Она расписалась в любви к системе, разрушившей жизнь ей и ее близким. Возможно ли дезомбировать население в России?

- Вот мы уже говорили об истории русской революции. Мы помним, что когда первого августа 1914 года государь-император с балкона Зимнего дворца объявлял о начале Первой мировой войны, то вся дворцовая площадь, в основном простые люди, стали на коленях и пели гимн Российской Империи со слезами на глазах. Что произошло потом, мы все знаем.

Это говорит о том, что от самых верноподданнических чувств до насилия очень короткий шаг. Мы видим это и по событиям арабской весны. Сегодня люди благодарят и славят диктатора, а завтра его вешают.

Вторую часть интервью с Федором Клименко читайте на "Обозревателе" в ближайшие дни.