Блог | Русские не собирались воевать

Российско-грузинской войне 2008 года, так называемый "Пятидневной", есть подвох. Неясно даже, кто ее начал, а в России за сомнительную честь ее авторства по сей день спорят президенты Медведев с Путиным — тогдашний с нынешним. Патриот Грузии вечно доказывает, что Саакашвили не отдавал первым приказ атаковать свой же Цхинвали. Патриот России возводит в триумф операцию против слабейшего противника, еле выигранную с напряжением всех сил. А за что воевали? Независимость Южной Осетии не выглядит ярким трофеем.

Читая историю Пятидневной войны, ощущаешь странно пересекающееся дежавю. Кто тут за что сражался? Грузия 2008 года ведет себя, как Россия 2014-го. Саакашвили бросил военный вызов президенту Медведеву, как Путин Крымский — президенту Обаме со всем блоком НАТО. Пятидневная война похожа на бой в зеркалах политических сыновей Путина с их отцом.

Политика Саакашвили после "революции роз" — путь героических имитаций, - пишет Глеб Павловский для Сноб. - Первая из них сама революция, с занятием неохраняемого здания парламента и вывозом Шеварднадзе в Москву. Затем у нового президента возник трудный выбор, кого далее имитировать?

В мозгу Саакашвили царил Путин и его великолепный пиар — в начале 2000-х он был иконой большого стиля для постсоветской Евразии. Даже оппозиционный Кучме Ющенко начинал свою борьбу как "украинский Путин". Мечтал стать Путиным и Саакашвили — но для этого, всем известно, надо восстановить территориальную целостность железной рукой. А руки не было!

Читайте: Опыт Путина в Грузии показал, что крутые пацаны выигрывают

В управлении экономикой дилетант Саакашвили наспех собрал сильную команду и развязал ей руки. Это была его главная и единственная удача. Не без пиара возник яркий театр модернизирующейся страны, рая для инвесторов. Советские государственные руины в Грузии истончились до чистейшей коррупции, и государство могли строить с чистого листа. Но с армией было хуже, оставались кое-какие советские вооружения, весьма устаревшие. Их модернизировали, докупая врассыпную (кажется без особого смысла) более современные и тоже советские бронегаджеты у Украины и Чехии. Все вместе сшили на живую нитку почти одним дизайном. Ярчайшей дизайнерской репликой стало умопомрачительное европеизированное обмундирование грузинских солдат.

Саакашвили шел по путинскому эталону — монтировал американское из советского. Готовясь к войне будущего, он создавал дилетантски правдоподобный макет, неспособный воевать ни с кем. Похоже было на боеготовность к войне против НАТО телеканала "Россия".

Государствообразным организациям, как российская и грузинская системы, лучше всего дается правдоподобие. Поглощая чудовищную долю бюджета (до 8-9%), грузинская армия выглядела весьма правдоподобно. В грезах Саакашвили возникала могучая современная сила, которая нанесет молниеносный удар по российской.

Саакашвили сдерживали, Москва попыталась применить "мягкую силу". Развернули масштабные антигрузинские санкции, ударившие по грузинской торговле и по грузинам в России. Они оказались малодейственны по той же причине, что американские против Путина — популист Саакашвили был мономан и "жил в параллельной реальности", как сказала бы Ангела Меркель по другому поводу.

Казалось, о чем вообще могла идти речь при таком неравенстве потенциалов? О блицкриге в прямом смысле слова — создании достаточного преимущества сил на короткий момент в неожиданном месте. Понимая это, в Кремле сильно нервничали. В то время русские не собирались воевать, и почти забыли, как это делается. Воспоминания о неостывшей Чечне подавляли страсти, выраженные мемом "можем повторить": в сытой демобилизованной Москве "нулевых" никто не рвался повторять Кавказскую войну. И Саакашвили на это делал ставку. Его стратегия выглядит суицидальной, но она такой не была: она была азартной, как сегодня российская стратегия. На деле президенту Грузии так же мало нужны были Абхазия с Осетией, как Путину Советский Союз. Саакашвили нужен был только материальный символ начатого воссоединения земель. Оттого уже приготовившись к вторжению в Абхазию, он выбрал крохотную чисто символичную Южную Осетию.

Читайте: Никогда не забуду запах трупов в Гори

Цхинвали должен был стать Крымом президента Саакашвили. Но не стал.

Президент Медведев пустил в ход выражение "принуждение к миру", сам не зная, насколько был прав. Принуждение далось российским военным нелегко. Войска наносили удар за ударом по собственной авиации, и большинство ее потерь приходится отнести на собственный счет. Еще один великий бой призрачной войны был морским. Грузинские катера хаотически метались среди российских кораблей, по ним палили. Но как со стрельбой по булгаковскому волшебному коту, никто ни в кого не попал: лучший результат той злосчастной proxy-войны.

Европеизированная Грузия Саакашвили, как и модернизированная грузинская армия были лишь пиар-эффектами. Но первая модель оказалась жизнеспособна, а вторая — муляжом. Августовский крах Тбилиси лишь отчасти военный, он прежде всего психологический. Крах пиар-государства, подобного российской системе, но поменьше и победней. Стратегия азартной военной импровизации слабыми средствами могла выиграть лишь по счастливой случайности. Она и провалилась лишь оттого, что президент Медведев не смел позволить себе отступить, как вероятно отступил бы еще раз сильный Путин. Саакашвили войдет в историю Грузии не показушными стеклянными полицейскими участками, а как Карл XII в Швеции — разгромом ненужной армии, отбросившим грузинскую нацию, во благо для нее — к счастливому геополитическому ничтожеству.

Читайте: Наш лозунг "лишь бы не было войны", их - "можем повторить"

Лишь поздней из мемуаров советников Буша в России узнали, что в августе 2008-го Белый дом обсуждал идею военной защиты Тбилиси, с включением США в конфликт. Крейсер-тезка американского посла в России "Макфол" вошел в Черное море, дефилируя в фарватере сочинской резиденции президента Медведева с "Томагавками" на борту. Но в этот момент на счастье России на Америку рухнул мировой финансовый кризис. В сочетании с президентскими выборами в США он уберег Москву 2008 года, дав ей несколько лет мирной передышки — которой Кремль не воспользовался. Если Саакашвили пристроил к удачно сымитированной модернизации бесполезный муляж грузинской армии, то Путин развернул единственную понятную ему модернизацию — военную. В России десять лет спустя к муляжу экономики пристроена отменно модернизированная министром Сердюковым армия.

Вынудив Россию к военной постановке с человеческими жертвами, Саакашвили показал урок наихудшей импровизации, в которую может кинуться российская система. В 2008 году в Грузии мы посетили панораму своего вероятного будущего. И если боевой азарт Кремля сохранится на нынешнем уровне, в Москве изжуют еще не один галстук.