Блог | Милосердие в России больше не живет

СЕНЦОВ, ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЕРВЫЙ ДЕНЬ

"Мама, спасибо, что ты все понимаешь и поддерживаешь!"

Блиц-интервью с мамой Олега Сенцова Людмилой Георгиевной, сделанное мною сегодня по телефону.

Вот - в Новой газете или просто ниже текст (https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/08/02/77374-on-skazal-mama-spasibo-chto-ty-vse-ponimaesh-i-podderzhivaesh)

- Людмила Георгиевна, ваша семья всегда жила в Крыму?

- Нет-нет, мы же коренные уральцы. Жили с мужем и дочкой в рабочем поселке Пышма в Свердловской области, я работала воспитателем в детском саду, потом дочка заболела, врачи сказали, что нужно климат менять срочно. Вот и переехали в Крым, сюда, в село Скалистое неподалеку от Симферополя. Коренной крымчанин в нашей семье получается Олег, он родился в Бахчисарае. Это потом, уже после школы, он переехал в Симферополь.

- И последние годы жил там с детьми?

- Ну да, он с детьми снимал в Симферополе квартиру, они жили втроем – Олег, Алинка и Влад. Но все каникулы дети, конечно, здесь проводили, они страшно любят Крым и наш дом. У нас большой сад, овощи мы не сажаем, зато полно деревьев фруктовых, малина, смородина, розы цветут, синяя статица моя любимая – это наш крымский сухостой.

- И сейчас дети с Вами живут?

- Да, с той страшной ночи 9 мая 2014, когда Олега арестовали. Владик тогда был у меня на праздниках, а Алину привез в два часа ночи ее другой дедушка в почти невменяемом состоянии, так она плакала. Через несколько дней был повторный обыск у них в квартире, я с детьми там была, Олега привели в наручниках, они, конечно, ничего понять не могли, Алина все время говорила "Бабушка, да что такое, почему такое происходит, папа в наручниках…". Влад – он у нас мальчик особенный, живет в своем мире, - молчал, глаза только еще больше стали. Когда Олега уже уводили, несколько минут нам дали, и он сказал мне:

- Мама, только держись!

- И Вы с тех пор держитесь?

- Конечно. На первых порах, вот в самые первые дни после его ареста, тяжеловато было, особенно по улице пройти – кто шепчется за спиной, кто пальцем тыкает, страшно вспоминать. И мне стало казаться, что вокруг меня полная тишина, вакуум. Но через несколько дней звонит дочкина подруга: "Тетя Люсичка, Вы только скажите, если что-то надо, если не хотите на улицу выходить, я Вам все принесу."

Читайте: Новости Крымнаша. Всем двором едем к Путину

- А Вы?

- А я сказала, что как ходила по селу, так и буду ходить, как улыбалась всем и здоровалась, так и буду. Ну а еще через день-другой ко мне в кухню набилось полно народа, пришли люди поддержать нас. И стало как-то полегче.

- А как дети?

- Дети были в очень тяжелом состоянии, особенно Владик. Мы с ним в одной комнате живем, кровати рядом стоят, так вот он первое время спал, положив мне руку на голову, боялся, что и я могу исчезнуть, как папа исчез. Дети вообще боялись меня на миг отпустить, так им было страшно. Сейчас, конечно, полегче. Владик со мной сейчас, много рисует, вырезает, вот у него задание – мы занимаемся все время с ним понемногу - рассказ О’Генри прочитать, а Алина в лагере, она очень много читает, вообще очень серьезная девочка растет, для меня она всегда - зайчик солнечный…

- Вы виделись с Олегом после ареста?

- Да, один раз ездила к нему на свидание в СИЗО в Ростов-на-Дону. Я держалась, говорила только про детей, понимая, что это для него – самое важное, мы даже смеялись и шутили, когда я про них рассказывала. В общем, как-будто я просто пришла сына навестить куда-то… Когда его уводили, Олег сказал "Мама, спасибо, что ты все понимаешь и поддерживаешь.". А вот когда я вышла из СИЗО, дала себе волю, разревелась. А при нем – зачем, ему в любом случае тяжелее чем мне.

- А потом вы с ним много общались?

- Когда он в Якутске сидел, мы часто разговаривали по телефону, и подолгу. И я каждый раз - Олег, родной, я очень хочу тебя увидеть. А он в ответ – мама, это не будет легко ни тебе ни мне. Давай потерпим, все равно это закончится. И он был прав. Берег силы и берег меня.

- Это он с детства такой был?

- Он с детства и всегда, всю жизнь, был очень честным и упрямым. И еще было в нем такое качество, не знаю как назвать – он никогда никого не унижал. Учился он хорошо, про кино с детства не думал. Собирался стать экономистом.

- Прямо со школы?

- Да, класса с шестого. Говорил, невозможно жить в такой стране, я стану экономистом и что-то тогда смогу поменять. И это вроде так смешно звучало от мальчика-подростка. А потом оказалось очень серьезно, и когда начался Майдан, он, конечно, не мог остаться в стороне, он верил, что теперь перемены станут возможны.

- Как Вы узнали про голодовку?

- Мы разговаривали за несколько дней до ее начала. Голос у него был уверенный и спокойный. А потом вдруг, в конце, он говорит: "Мамочка, осталось 15 секунд. Я тебя обнимаю, и, что бы со мной тут ни случилось, пожалуйста, не переживай." Я насторожилась, потому что он так никогда не говорил, а потом узнала уже от адвоката, что Олег объявил бессрочную голодовку. Я написала ему, что мы принимаем его решение, хотя это и очень тяжело, но мы его поддерживаем. Только рассчитывай свои силы, сынок, - написала я.

- Дети знают о решении Олега?

- Алина знает. Мы много с ней об этом беседовали, и как-то раз я говорю, если бы он разрешил, я бы поехала убедить его, тяжело ведь неимоверно все это переживать и ему, и нам. А Алина мне в ответ : "Бабушка, ты же знаешь папу, ты его не переубедишь, только сама сляжешь. Надо ждать."

В последнем письме сын мне написал: мам, ну пожалуйста, не беспокойся, ты поверь, у меня хватит сил, я не хочу, чтобы со мной что-то случилось.

Вот за это я и держусь.

PS Сегодня в Москве прошла серия одиночных пикетов у Администрации Президента в поддержку прошения Людмилы Георгиевны Сенцовой о помиловании ее сына. Вот - один из плакатов.

И ничего не работает. Милосердие в России больше не живет.

Спасибо, Alexei Medvedev за помощь в подготовке этого интервью