Призер ОИ-2016 Ризатдинова: приходится пробивать стену, на которой написано, что спортсмены непопулярны

Бронзовый призер Олимпийский игр 2016 года в Рио-де-Жанейро Анна Ризатдинова после завершения карьеры занимается развитием собственной академии.

Параллельно бывшая гимнастка воспитывает сына Романа, участвует в шоу "Танці з зірками".

В интервью OBOZREVATEL Анна рассказала, почему и как решила организовать академию, о воспитании юных гимнасток в Украине, почему бывшим спортсменам трудно найти себя после завершения карьеры и как "Танці" со звездами поделили ее жизни на "до" и "после".

– Анна, в этом году вы запустили собственную академию. Как это происходило и какую цель вы преследуете в этом проекте?

– Первые мысли о создании академии появились давно. Я подумывала об этом, но не могла найти правильный момент. Плюс, я не была уверена, что буду хорошим тренером, потому что есть распространенное мнение, что хороший спортсмен не всегда может стать хорошим тренером. Кроме этого, моя мама – заслуженный тренер Украины. И я понимала, насколько это сложно, насколько нужно отдаваться этому делу полностью. Все-таки, я 17 лет отдала большому спорту и не была готова погрузиться в этот омут с головой.

После Олимпийских Игр я была в поиске себя. Я, в принципе, целеустремленная девочка, и не думала, что для меня будет проблемой найти новый вид деятельности. Тем не менее, мне потребовалось время на то, чтобы понять, а что я хочу делать дальше? Я ездила три года с мастер-классами по всему миру. Это очень развитая индустрия, где можно заработать деньги и набраться опыта.

Я была в Бразилии, в США (Техас, Чикаго, Лос-Анджелес), Мексике, Японии, меня приглашали на такие мероприятия, и каждый месяц у меня было по две поездки. И на этих мастер-классах я начала задумываться: возможно, мне открыть что-то свое? Потому что я видела глаза девчонок, насколько они вдохновляются, насколько они замотивированы и как им идет на пользу эта работа. В этом году я как-то созрела к открытию школы, меня даже карантин не испугал. Хотя, с точки зрения бизнеса, это было очень рискованно. Многие меня отговаривали, мол, подожди, пусть все успокоится. Но я решила: либо сейчас, либо никогда. И очень благодарна всей команде, которая помогла мне открыть академию.

Я безумно счастлива, потому что у меня есть своя работа и свое детище, куда я вкладываю всю себя. Я набрала команду классных тренеров, у меня есть хореографы, есть как молодые, которые жаждут учиться, так и более опытные. Кроме того, есть и психолог отдельный. На основе того, чего мне не хватало, когда я занималась гимнастикой, я решила реализовать это именно в своей академии. Мне не хватало психолога, человека, с которым можно пообщаться, посоветоваться, найти ответы на вопросы: почему мне страшно перед соревнованиями, что мне делать, как избавиться от этого чувства страха?

В сборной у нас не было постоянного хореографа. Это было проблемой, но я нашла специалиста на постоянной основе. При всем этом, нам повезло найти классный зал в центре города, с высокими потолками. Как оказалось, в Киеве дефицит таких залов, а ведь нам нужен потолок высотой в шесть метров, чтобы полноценно работать с предметами. У нас были еще старые раздевалки, с деревянными стеллажами, все было в убитом состоянии. Сейчас мы создали все условия, тренируйся – не хочу.

– В индивидуальных видах спорта очень часто большую роль играют педагогические качества тренера…

– Все знают, что тренировки в художественной гимнастике очень жесткие, обязательно с криком, оскорблениями и жесткой дисциплиной. Это действительно все есть. Но я считаю, что эти вещи могут присутствовать, например, когда спортсмен готовится к Олимпийским Играм. Но однозначно, не на начальном этапе. Не в 5-6 и не в 8 лет, гораздо позже. Лет в 16 можно и жестче себя вести, но на начальном этапе не нужно убивать детей и требовать от них золотые медали. Это ломает психику детей, и они вообще потом не хотят идти в зал. Вот с этим я и борюсь.

Ко мне пришли, как малышки с 3-х лет, так и взрослые.

И вы не представляете себе, насколько эти взрослые зажаты. Одного ребенка я всю тренировку просила улыбнуться. Она так и не улыбнулась, после чего я подошла к маме и спросила: "В чем дело?" Она ответила, что им не разрешали улыбаться там, где они тренировались раньше. Дети зажатые, кого-то из них били и это для меня вообще фильм ужасов какой-то. Есть разные кадры, но все равно нужно детям объяснять, как правильно выполнять упражнения. Мы работаем два месяца и у нас в зале ни разу не прозвучали фразы, наподобие "ты дура", "ты корова", "тупая и безмозглая", у нас такой подход исключен. Это основной посыл, с которым мы открыли академию.

– Сколько сейчас занимается детей и сколько тренеров с ними работает?

– У нас работает три тренера, плюс я. Еще есть хореограф. Детей на данный момент – 50. Конечно, это хороший показатель, учитывая то, что мы начали работать 16 сентября. Если бы не было пандемии, думаю, мы бы достигли отметки в 100 человек. Карантин сыграл свою роль, родители немножечко боятся, но в целом, результат хороший.

– Я читал одно из ваших интервью, в котором вы говорили о школе Дерюгиных. Вы сказали, что там все достаточно жестко в плане дисциплины. Открытие вашей Академии – это же фактически, создание конкурента школе Дерюгиных.

– Нет, мы о конкуренции здесь вообще не говорим. Очень многие этого ждут и задают мне подобные вопросы. Но о конкуренции речь не может идти, потому что Дерюгины – это люди, которые воспитали не одну олимпийскую чемпионку, а целую плеяду чемпионок. Я хорошая гимнастка, которая только делает первые шаги в этой деятельности. Да, у меня есть амбиции и я хочу воспитать своих звездочек, но чтобы повторить феномен Дерюгиных, мне понадобится не один десяток лет. Даже приблизиться к нему, не то, чтобы повторить.

– Дело не в достижениях, а в аудитории. Потому что у детей появляется выбор, где заниматься художественной гимнастикой.

– Мы состоим в Федерации гимнастики Украины. Мы не соперничаем с ними, а сотрудничаем. Плюс, у меня очень хорошие отношения и с Блохиной, и с Дерюгиными. Я сразу сказала, что если какой-то ребенок будет хорошо заниматься и показывать результаты, то я сразу буду отдавать его Ирине Ивановне. Это история не о моих амбициях. Если будет хороший ребенок, я приведу его за руку к Ирине Ивановне, и она будет с ним работать. Просто и к этому нужно подготовить ребенка.

– Кто спонсоры и партнеры вашей академии?

– Вместе с PARI MATCH Foundation мы сделали социальную акцию: десяти деткам из малоимущих семей мы предоставили возможность заниматься гимнастикой. Очень распространенная проблема, когда есть талантливые дети, но у родителей нет достаточно средств, чтобы потянуть абонемент, либо, в дальнейшем, выступать на соревнованиях. Как раз PARI MATCH полностью помогает с инвентарем, с предметами и тренировочной формой, а мы берем на себя абонемент.

Самый главный посыл нашей академии – мы к каждому ребенку пытаемся найти индивидуальный подход. Опять-таки, это то, чего не было у меня. Когда я в 5 лет пришла на гимнастику, мне сказали, что ноги короткие, толстые, плечи широкие, все не так, мол, ты не подходишь для этого вида спорта. Вспоминая это, в своей академии я сделала не отбор, а набор деток. Я беру всех детей, с абсолютно разными способностями, даю возможность каждому позаниматься таким прекрасным видом спорта, как художественная гимнастика.

Кроме того, мы сотрудничаем с Under Armour, это компания, в которой я являюсь амбасадором. Два таких спонсора – это хороший показатель, потому что мы работаем всего два месяца. И это мы еще не выезжаем на соревнования. Я уверена, что как только начнем ездить на соревнования, интерес к нашей академии будет только возрастать.

– Вы сказали, что у вас нет отбора, но есть набор. Получается, роль играет только возрастной критерий?

– Я больше смотрю на то, насколько хочет ребенок заниматься художественной гимнастикой. С первой тренировки я понимаю, кто больше хочет: ребенок или мама. Если больше хочет мама, то для меня это повод задуматься, брать ребенка или нет. Но в целом, даем возможность абсолютно всем деткам заниматься.

– Сколько стоит абонемент? И какие типы у вас есть?

– 3000 гривен в месяц. У нас не маленький абонемент, мы долго думали над его типом: уменьшать или увеличивать. Это не самый маленький, но и не самый высокий абонемент. В Киеве есть цены и дороже. Но есть школы, где стоимость абонемента выше, но там не тренирует призер Олимпийских Игр. Здесь же дети платят за условия, за шикарный зал в центре города, с парковкой, с раздевалками, с санузлами, а это очень важно, поверьте мне. У нас в зале стоят камеры, и родители могут наблюдать тренировку в коридоре.

С детьми работают хореограф и психолог, с детьми проводят танцевальные мастер-классы. В них участвуют звезды проекта "Танці з зірками", поскольку я уже знакома с ребятами, то привлекаю их к нашим проектам. Плюс к этому всему – мой 17-летний опыт. Я была бы счастлива, если бы с моим сыном Ромой работал бы призер Олимпийских Игр, или обладатель "Золотого" мяча, или чемпион турнира Большого Шлема. Я бы платила любые деньги, чтобы с Ромой индивидуально, ежедневно тренировался такой человек. Это дорогого стоит и это нужно понимать. Это абсолютно адекватная цена, которая соответствует уровню.

– В начале нашего разговора вы сказали, что долго искали себя после Олимпиады-2016. У каждого спортсмена наступает период, когда задумываешься о жизни, после спортивной карьеры. Участие в "Танцях з зірками" очень круто изменило вашу жизнь. Согласны?

– Абсолютно. Я могу поделить свою жизнь до и после "Танців з зірками". Недаром я настолько хотела попасть в этот проект. Я понимала, что вроде бы у меня есть медаль, я популярна, знаменита в стране, записала свое имя в историю, ведь что может быть выше, чем олимпийская медаль? И если бы я жила в США, то олимпийской медали мне бы хватило, чтобы были рекламные контракты, я могла открывать свое дело и люди бы узнавали меня на улице. К сожалению, в нашей стране этого мало.

У нас нужно пройти через шоу "Холостяк", "Холостячка", "Хто зверху", "Танці з зірками". Даже при наличии олимпийской медали, нужно поучаствовать в таких шоу. Только после этого люди тебя узнают, потому что не все, к сожалению, смотрят Олимпийские Игры, и не все транслируют у нас, к сожалению. Поэтому приходится пробиваться через такие шоу, пробивать эту стену, на которой написано, что спортсмены непопулярны, неузнаваемы, не рейтинговые. Я ее пробила и горжусь собой, как и тем, что меня пригласили на "Танці з зірками" и моя жизнь круто изменилась.

Я ворвалась в шоу-бизнес, хотя никогда не считала себя тусовщицей. Это помогает мне даже для академии, для популяризации спорта в нашей стране. У нас приходится идти вот таким путем.

– Испытывали ли вы когда-нибудь дискомфорт из-за собственной узнаваемости?

– Нет, никогда. Наоборот, я всегда стремилась к узнаваемости, с детства. У меня был пример в Симферополе, Екатерина Серебрянская, олимпийская чемпионка Атланты-1996. Я помню, как она заходила в зал в Симферополе и все просто замирали. Я спросила у родителей, почему Катя производит такой эффект? Мне сказали: потому что она олимпийская чемпионка, у нее рекламные контракты, ее по всему миру знают. Мне тогда было лет 7, и уже в тот момент я решила, что хочу так же.

– Для вас важно, что люди пишут о вас в соцсетях?

– Вообще, да. Мне не абсолютно параллельно, потому что я мнительный человек и мне важно мнение со стороны. Но, исходя из того, сколько всего было в моей жизни, на данный момент я стараюсь не обращать внимания на комментарии. Все-таки, я делю этот поток сообщений на два, не все комментарии читаю, хотя раньше я могла ответить, лично что-то написать в защиту себя. А сейчас я уже успокоилась. После "Танцев" было много как приятных слов, так и плохих. Я уже спокойнее к этому отношусь.

– Насколько сложно профессиональному спортсмену найти спонсорский контракт в Украине?

– Очень сложно, нереально. Даже мой контракт с Under Armour – вы не представляете, каких трудов мне стоило найти эту возможность. У нас с маркетингом и рекламой для спортсменов все очень сложно. Даже те крупные компании, к которым обращался мой менеджер, говорят коротко: "Спортсмены неинтересны в нашей стране". Есть отдельная каста: футбол, бокс и теннис, им чуть легче.

А олимпийские виды спорта страдают. Почему? Потому что нет спортивных новостей, нет спортивных каналов, турниры просто не транслируются. Такого не должно быть. Поэтому, нужно самому работать на свой бренд. У нас не работает правило "сначала ты работаешь на имя, а потом имя работает на тебя". Это не в нашем случае. У нас ты работаешь на имя, завершаешь спортивную карьеру, но все равно продолжаешь работать на имя. Я максимально кручусь везде, где возможность.

– Летом этого года вы вспоминали, что в свое время вели дневник и находили там жуткие вещи. А сейчас вы ведете дневник?

– Нет, сейчас я уже таким не страдаю, ведь есть с кем поговорить. А на тот момент было как? Мама – тренер, ей я не могла все рассказывать. Да и в целом, родители тогда в Симферополе жили, а я в Киеве. Не с кем было поделиться, подруг у меня не было, молодого человека – тоже. Была только гимнастика. Поэтому, я открывала дневник и там писала все свои мысли. Сейчас жизнь стала чуть легче, чем когда я была в большом спорте.

– Свое ближайшее будущее вы связываете исключительно с академией, или мы можем вас увидеть в амплуа, например, телеведущей?

– Да, я очень хочу попробовать. Академия – это мое детище, это моя душа. Конечно, это бизнес, но в большей степени, это отдушина. Я работала над украинским языком, посещала курсы по ораторскому мастерству, хочу пробовать себя и ведущей, и судьей в жюри. На "Танцях з зірками" я останавливаться однозначно не собираюсь, и буду дальше двигаться во всех направлениях. Для меня самое страшное – остановиться. Когда я никому не нужна, не востребована, я просто задыхаюсь от этого.