"Обломок вошел в мозг на 14 см": смерть украинского чемпиона на турнире в Риме скрывали в СССР

28 июля 1982 года после трагедии на фехтовальной дорожке в итальянской больнице умер легендарный украинский рапирист Владимир Смирнов. Техничный, атлетичный, мощный и неугомонный – таким был в бою трехкратный чемпион мира из Рубежного. Но сломавшийся во время поединка клинок соперника нанес ему травму, несовместимую с жизнью.

В 40-ю годовщину смерти великого спортсмена OBOZREVATEL решил вспомнить самую страшную трагедию в фехтовании, которая навсегда изменила этот благородный вид.

Смирнов считался фехтовальщиком от Бога, ведь помимо мастерского владения рапиры на Олимпиаде-1980 он ухитрился отхватить еще и "бронзу" ОИ в шпаге. Владимир тренировался в Киевской школе у Виктора Быкова, но и сам много работал над совершенствованием фехтования. После тяжелых тренировок мог постучаться в комнату Быкова и спросить: "Тренер, вы не спите? Я тут еще приемчик придумал".

Как позже вспоминал Быков, Смирнов сильно нервничал перед поездкой на роковой для себя чемпионат мира-1982. Владимир постоянно придумывал причины, чтобы отменить поездку, жаловался, что плохо готов и лучше останется дома и отдохнет, чтобы не подводить команду. К тому же накануне ЧМ в СССР Быкова сделали невыездным и запретили лететь в Италию.

Можно только догадываться, сколько еще мог выиграть украинец, если бы не роковой укол, сделанный 20 июля 1982-го на чемпионате мира в Риме во время поединка СССР и ФРГ. Смирнов, который был первым номером мирового рейтинга, встречался со вторым – немцем Маттиасом Бером.

При обоюдной атаке рапира немца ударилась в плечо Смирнову и сломалась, но Бер по инерции продолжил движение рукой и обрубок клинка пробил маску 28-летнего Смирнова, войдя в левую глазницу. Бер стремительно вытащил остаток клинка, Владимир с криком снял маску и упал.

Быков в разговоре с fakty.ua вспоминал, что перед поединком Володя свою защитную маску поменял на чужую – вроде бы, на лучшую, новую.

"Может, если бы он в своей остался, не случилось бы этой трагедии. Да и клинок немца не просто сломался, а "раскололся" вдоль по косой. Конец получился как заостренное шило, которое и попало в гнездо защитной маски. Если бы клинок просто сломался, то он бы ударился о маску и не смог пройти между ячейками. А если бы острый конец попал на миллиметр выше, в надбровную дугу, Володя отделался бы синяком...", – рассуждал тренер.

Фехтовальщика оперативно доставили в клинику в 30 км от Рима, где в свое время после покушения лечился Папа Римский Иоанн Павел II. Но мозг украинца, куда клинок вошел на 14 см, уже практически не функционировал...

Мировая пресса жила этой трагической историей ни одну неделю, изучив до малейших подробностей и сам поединок, и главных действующих особ, и проблемы с фехтовальным оружием. А в СССР в это время была тишина, словно ничего не случилось, словно это не они потеряли своего лучшего рапириста.

Жену Эмму даже не выпустили в Италию, чтобы попрощаться с умиравшим Владимиром. И как бы не хотели римские врачи спасти выдающегося фехтовальщика, после долгих обсуждений поняли, что бессильны. Мозг Смирнова был мертв, и после 8 дней искусственной комы доктора отключили аппараты, поддерживавшие жизнь украинского гения.

Владимира похоронили на Лукьяновском кладбище в Киеве, а его гибель привела к серьезным изменениям в экипировке – усилили защиту масок и формы, клинки стали более гибкие, чтобы легко не ломались, и изменили требования к нагрузке на кончик рапиры и шпаги. Сейчас экипировка выдерживает уколы в четыре раза большей силы, чем во времена Смирнова.

Жена фехтовальщика Эмма, которая осталась сама с двумя детьми, пыталась добиться, чтобы о смерти Владимира рассказали в СССР, просила написать материал в прессе в память об олимпийском чемпионе. Но слышала лишь отказы. Ограничились небольшим и сухим некрологом в одной из газет.

Семья Смирновых жила в Киеве в одной из столичных многоэтажек на Оболони вместе с мамой Эммы. Но после смерти рапириста жена получила лишь семь рублей надбавки к стандартной пенсии за потерю кормильца. Позже выдали еще 300 рублей компенсации. Иностранные спортсмены также собрали деньги для семьи Владимира, но спортивное руководство СССР от них отказалось.

Немец Бер после того поединка на некоторое время бросал спорт. Он более двух десятилетий жил с чувством вины, лечился от депрессии, а в 2002-м чуть не совершил самоубийство. В конце концов немецкие журналисты устроили ему встречу с Эммой, которая призналась, что никогда не винила Маттиаса. Они вместе сходили на могилу Владимира, где Бер заплакал…