Беленюк – о "золоте", скандалах с украинцами на Олимпиаде, Скабеевой и желании стать мэром Киева. Эксклюзив

Сборная Украины заняла 44-е место в общем зачете на прошедших Олимпийских играх 2020 года в Токио. Наши спортсмены завоевали 19 наград. И если по количеству медалей мы улучшили свой показатель в сравнении с турниром в Рио в 2016-м, то вот "золота" в нашей копилке оказалось рекордно мало.

Единственным олимпийским чемпионом на японских Играх стал борец Жан Беленюк. Он подтвердил статус главного фаворита в своей весовой категории и после обидного "серебра" в Бразилии стал сильнейшим в Токио.

В интервью OBOZREVATEL Беленюк подвел итоги Олимпиады-2020, рассказал о том, что мог и вовсе не поехать в Японию, поделился мнением о проблемах, с которыми сталкиваются украинские спортсмены, выразил свое отношение к словам российской пропагандистки Скабеевой, а также признался, что в будущем готов стать мэром Киева.

– Начнем с банального – итоги Олимпиады для Украины. Как оценишь в качестве спортсмена и с позиции депутата?

– Есть ряд непредсказуемых вещей, которые случились с нашими спортсменами, и это не дало ребятам качественно улучшить результат нашей сборной в количестве золотых медалей (именно по этому показателю определяется медальный зачет).

Есть и хороший сигнал. Это количество медалей, которое выросло по сравнению с предыдущей Олимпиадой. Значит, потенциал у наших спортсменов есть, вектор развернут в правильную сторону. Единственное – нужно поработать над их качеством.

Я старался общаться с ребятами, делиться с ними своим опытом, невзирая на то, что у меня свои старты. Они говорили о проблемах, которые сейчас обнажились. Это и ситуация с Мариной Килипко, и с Артемом Почтаревым. Их проблемы показали слабые места Украины в подготовке нашей сборной. Реабилитация должна быть, спортсменам нужно понимать, как им восстанавливаться после тех или иных травм. Это актуальный вопрос. Потому что спорт всегда сопряжен с какими-то травмами и внештатными ситуациями. В нее и я попал, когда вывихнул плечо за 3 недели до старта Игр.

– К этому мы еще вернемся. И все-таки, 19 медалей и 44-е командное место – успех или разочарование?

– Этот результат нельзя трактовать как однозначную победу. Но и абсолютным фиаско не назовешь. Все-таки шесть серебряных медалей – это, грубо говоря, доля секунды от "золота". Кому-то повезло больше, кому-то меньше. При этом стоит заметить, что никого, кроме меня, среди призеров Рио, в этот раз среди медалистов не было. Прослеживается определенная смена поколений. И это хорошая тенденция, что молодые ребята показывают результат.

– А если оценивать выступление Украины по 10-балльной шкале?

– Я бы поставил нашей команде "семерочку".

– Чего не хватило?

– Давайте проанализируем выступления некоторых наших спортсменов, которым чуть-чуть не хватило. Например, Хижняка. Его случай достаточно показательный. Объективно – он уже имел "золото" у себя в кармане. По сути, он и его тренерский штаб допустили тактическую ошибку, упустили эту медаль. Хотя он опытный спортсмен.

Конечно, наличие еще одной золотой медали нас бы существенно подвинуло в медальном зачете. Мы можем вспомнить ситуацию с Сергеем Кулишем, который выстрелил не в свою мишень, хотя шел по ходу соревнований в тройке лидеров. Тот же Миша Романчук. В его дисциплине появился внезапно какой-то американец, который до этого не показывал высоких результатов. В итоге он на двух дистанциях, где Миша рассчитывал бороться с другими спортсменами, добыл "золото".

– Раз уж ты вспомнил Хижняка – насколько, по твоему мнению, было справедливо судейское решение рефери, не ставшего отсчитывать нокдаун?

– Я общался с боксерами, и они мне сказали, что судья формально имел право остановить бой. Потому что он слишком рано встал. А когда встал, то его пошатывало. И по правилам любительского бокса это является причиной для остановки боя. Мы привыкли судить нокауты по реалиям профибокса, а это совсем другое. Там зрелище, а здесь больше переживают за здоровье спортсменов.

– К слову, о здоровье. Травма плеча могла лишить тебя возможности выступить в Токио. Были ли во время подготовки другие проблемы?

– Травма, конечно, ключевое. Но это за три недели до старта. А до этого были высокие психологические нагрузки, связанные с высокими ожиданиями. Также был высокий уровень хейта – все знают, как у нас в стране относятся к депутатам. А тут еще и депутат, который едет на Олимпийские игры. Двойной хейт. А еще и депутат, который непонятно как готовился, который, возможно, отнял место у какого-то молодого спортсмена. И таких "который" очень много. Кому насколько фантазии хватает, тот мог лепить любую историю.

– Как боролся с хейтерами?

– Никак. А как с ними бороться? Не воспринимаешь, не читаешь, не реагируешь. Надо абстрагироваться.

– Но это, наверняка, пришло с опытом. До того, как стал депутатом, реагировал на хейт?

– Тогда не было такого количества хейта. Меня обожали, я купался в лучах славы и любви. А сейчас, к сожалению… (смеется). Хотя после победы на Олимпиаде можно наблюдать все ту же ласку и любовь. Жизнь переменчива. Сегодня – белое, послезавтра – черное. Надо быть готовым ко всему.

– Что было сложнее всего, когда получил травму? Боль, давление, подвешенное состояние?

– Физическая боль напрягала меня меньше всего. Хотя первые дни была. Плечо очень сильно ныло. Не скажу, что была острая боль. Но по утрам плечо было будто застывшее. Я его постоянно разрабатывал. Да и сейчас, когда просыпаюсь, ощущаю дискомфорт и его надо растормошить.

Когда это случилось, я не мог ни с кем поделиться. Рассказал только маме и самым близким друзьям. После консультаций с врачом мы пришли к выводу, что об этом нельзя ни в коем случае никому говорить. Поэтому данная ситуация была для меня, что называется, "all-in".

– Но ведь мог и не восстановиться… Готов был морально к такому?

– Я об этом вообще старался не думать. Гнал от себя все мысли о том, что могу не выступить. Хотя почему-то сразу появилась мысль, что это произошло неспроста. Подобные вещи просто так не происходят. Объясню нюанс.

Человек, с которым я травмировался, до этого не был на сборе. Он первый раз пришел в зал на одну тренировку. Это борец, который не попадает в сборную. Меня поставили с этим парнем, потому что он делает "обратный пояс". Этот захват реже встречается, нежели "передний пояс". Но мне его необходимо было отработать, чтобы умело защищаться и подготовиться к троим из соперников в Токио, которые его используют.

Безобидная ситуация. Он выполнил бросок, я перелетел через него и приземлился на локоть, который в этот момент поехал и выскочило плечо. Получается, человек встал со мной в спарринг буквально на 30 секунд. Ну не могло это просто так случиться!

– Выглядит, будто судьбоносный посланник какой-то…

– Так и есть. Это был посланник свыше. Я пару дней попостился, сходил в храм и понял, что необходимо отпустить ситуацию. Видать, что-то я делал неправильно. Возможно, мысли у меня были неправильные. Но при всем этом я не терял оптимизма и сохранял веру. А самое главное – не терял оптимизма мой тренер. Он был моей главной поддержкой и мотивацией.

– Какая схватка в Токио была самой сложной?

– Первая. Она и психологически была самая сложная. Я понимал, что предстоит определенный реванш с представителем Грузии. Хотя в целом психологически не было тяжело ни в одной схватке.

– Настраивался как-то особенно перед реваншем?

– Я никогда не смотрю вечером жребий, с кем буду бороться. Чтобы нормально лечь спать и не думать о лишнем перед сном. Это мое железное правило на протяжении многих лет. Я прихожу в зал, разминаюсь и там уже мне тренер говорит, с кем надо будет бороться. Тогда беру ежедневник, где все ребята записаны, и освежаю память. А в этот раз я открыл соцсети вечером и там на одном ресурсе коллаж, где стою я и Датунашвили. Понял, что предстоит с ним бороться, но сильно не заморачивался, спал нормально.

– В конце полуфинальной схватки с хорватом Холеком ты схватился за плечо. Свежая травма все-таки дала о себе знать?

– Я боролся под обезболивающими, поэтому не чувствовал острой боли. Он сделал неожиданную попытку на прием, и я немного потянул плечо. Был небольшой болевой шок. Вечером еще пришел к доктору, и мы делали манипуляции до 12 ночи. Договорились, что утром перед схваткой уколю дополнительное обезболивающее и буду бороться в финале.

– Волнение перед финалом присутствовало?

– Особо не было. Я понимал, что это ответственный старт. Самый важный.

– Дежавю с Рио не возникло? Проводил параллели?

– Дежавю не было. А параллели проводил с последним чемпионатом мира. Потому что я боролся с ним в финале и выиграл тогда. И параллель проводил в том, что мне не удалось сделать ему прием в партере. Я знал, что он мне ничего не сделает. Потому что сколько мы боролись – он никогда даже одного балла не брал.

– После полуфинала ты сказал, что встречался с будущим соперником около 10 раз и ни разу ему не проиграл. В сети сразу же посыпались комментарии о твоей самоуверенности и, мол, "не говори гоп, пока не перепрыгнешь". Ждал подобного хейта?

– К сожалению, такие диванные писаки и "эксперты" на большее не способны. Но я просто констатировал факт. Я же не говорил, что порву его как Тузик тряпку.

– Твоя финальная схватка выглядела как шахматная партия. Ты отдал первый балл, спокойно дождался второго периода и уверенно вынес соперника в одну калитку, как по методичке. Действительно ли было так легко, как это казалось со стороны?

– Там был момент по судейству. Рефери выглядел как-то предвзято ко мне и во втором периоде хотел дать дополнительное предупреждение. Хотя я был активным. Почему-то японец как-то не очень был настроен ко мне. Но я слышал тренера. И это очень важно, поскольку я же всего не вижу во время борьбы. А тренер контролирует и бокового, и того, что на ковре, и главную судейскую коллегию. Поэтому и дает вовремя команду "Жан, сейчас надо включиться!"

И когда я специально отдал первый балл, то почувствовал, что судья начал специально меня пытаться "топить". Именно тот, который на ковре. Хотя после партера я встал и уже начал нормально бороться. Там не было, к чему придраться. Но почему-то я почувствовал это предвзятое отношение.

– В какой момент понял, что стал олимпийским чемпионом? Еще во время схватки или уже на подиуме?

– Когда счет стал 5:1, то я понял, что не отдам ему больше ни одного балла. Надо было драться до последнего и все. А после финальной сирены почувствовал удовлетворение. Слышал, как тренер кричит: "Жан, что ты наделал?!" (смеется). И ты ощущаешь, что это круто.

– Идея с гопаком вообще спонтанно пришла или знал целенаправленно, что выиграешь и станцуешь?

– Если честно, я забыл, что обещал его станцевать (смеется). Но когда мне дали флаг, я бегу и думаю: "Блин, я же гопак могу исполнить! Надо станцевать". Потом уже понял, что если бы не станцевал, то не выполнил бы обещание, которое давал после чемпионата мира.

– Как отнесся к словам Скабеевой о том, что ты станцевал не гопак, а присядку, и Украина – не твоя Родина?

– Мне интересно посмотреть, а какая родина у Скабеевой? Это люди без рода и без племени, которых только одно мотивирует – нести откровенную чушь. Честно говоря, комментировать то, что говорит Скабеева, считаю зазорным для себя.

– Это как хейт в интернете. Наверное, оптимально просто не обращать внимания и не реагировать.

– Она – пропагандист. Она занимается своей деятельностью – несет всякую чушь и надеется, что будет услышана какими-то слоями населения. Кому-то это интересно. Но адекватные люди вообще не должны подобные передачи смотреть.

– Никто не троллил после этого?

– Честно говоря, вообще никто. Наоборот – все очень сильно поддерживали.

– В соцсетях было поздравление от президента. А лично Зеленский звонил?

– Не знаю. Очень много пропущенных было. Я вернулся в деревню далеко за полночь и уже не стал разгребать все эти звонки. К утру их еще больше стало.

– Каково ощущать себя единственным олимпийским чемпионом во всей сборной?

– Как спортсмену мне это льстило. А как народному депутату – я понимал, что это очень плохо. Я искренне болел за ребят, которые пробились в финал, чтобы они добились максимального результата. Мне очень хотелось видеть Украину как можно выше в рейтинге стран-участниц.

– Вероятно, невозможно сравнивать твои эмоции в Рио и сейчас.

– Тогда были слезы отчаяния, а сейчас – слезы радости. Это классно! Ты стоишь на подиуме, понимаешь, как долго к этому шел и ты это сделал, доказал всем.

– Пустые трибуны не угнетали? И как тебе вообще такая ковидная Олимпиада?

– Не могу сказать, что сильно угнетало. По олимпийской деревне я ходил с приспущенной маской. Там очень жарко на улице и высокая влажность. Никто за тобой не бегал, не говорил, чтобы поправил маску. Только в помещениях и столовой предупреждали – надо быть в маске, пока ты не занял свое место за столом. Что касается отсутствия зрителей, то мне было нормально – мотивации бороться при пустых трибунах хватало.

– А картонные кровати удобные были в деревне?

– Прикольные, кстати. Мне понравились. Они жесткие. Я когда сел, потрогал, то понял, что это прочная вещь. Там же матрац сверху, поэтому она не прогибается, спать удобно.

– Домой поставил бы такую?

– Если бы она вписалась в антураж и не было другого варианта, то возможно. Просто она выглядит странновато. А так для прикола можно и поставить (улыбается).

– Вернемся к проблемным вопросам. Начнем с темы Марины Килипко и ее тренера. Президент Федерации легкой атлетики Равиль Сафиуллин заявил, что это эмоции и надо радоваться 5-му месту. При этом о причинах отсутствия тренера не сказал ни слова…

– Я не видел, что говорил Сафиуллин. Но у нас в стране плохая практика сложилась. Это очень свойственно нашему менталитету, к сожалению. Если спортсмена знают, он медийный, умеет говорить и поднять какой-то хайп, то ему боятся даже слово сказать, делают все необходимое, чтобы достиг высоких результатов, во всем содействуют.

Я знаю, что для некоторых спортсменов в Токио делали все, что нужно и даже больше. А для некоторых спортсменов, которые еще не показали высоких результатов, отношение в стиле "Кто ты такая? Ты еще с тренером будешь ехать? И так сойдет". И подобное отношение чиновников к спортсменам нужно искоренять. Пока оно будет таким, будут происходить подобные ситуации. Как с Мариной Килипко и Кристиной Пограничной.

– Как с этим бороться?

– Будем обращать на это пристальное внимание. Надо разбираться во всех этих ситуациях, чтобы подобные ошибки не повторялись в будущем.

После приезда из Токио я сделал запрос в Минспорта касаемо того, что было сделано за год, когда медицинский центр начал подчиняться непосредственно министерству. Хочется знать, какие там качественные произошли изменения. Потому что было много радостных комментариев, что мы переподчинили спортдиспансер под министерство, ведь оно курирует спортсменов. Вот и интересно: могут ли спортсмены сделать МРТ, как улучшилась материально-техническая база?

Кроме того, направил запрос на то, кто и какой нес функционал в делегации, которая полетела в Токио. Почему так получилось, что не было возможности пригласить тренера Марины Килипко? Ведь, в первую очередь, тот аппарат чиновников, которые летят в составе делегации, находится там для того, чтобы обеспечить комфортные условия спортсменам, и они могли показать результат.

– А этих комфортных условий не было…

– Не было. Эта плохая традиция уже многие годы в Украине. Когда наши чиновники летают на Олимпиаду, непонятно чем там занимаются. Некоторые, конечно, работают. Но уверен, что какой-то их процент летит просто посмотреть олимпийскую деревню, город, отдохнуть. Короче, отпуск за бюджетный счет.

– О ситуации с Магучих и ее фотографиях с Ласицкене не высказался только ленивый. Ты поддержал Ярославу, как и многие другие спортсмены. При этом у тебя диплом по психологии, и ты говорил, что используешь лайфхаки, приобретенные с опытом. Что бы ты ей посоветовал в этой ситуации?

– Сделать выводы и не обращать внимания – вот мой лайфхак. Это опыт и ее школа жизни. Я уже писал, но повторюсь. Спортсмены – особенные люди. Они обычно познают жизнь чуть позже, чем другие. Ярослава только сейчас начинает понимать, что такое жизнь. У них иные реалии. Из-за специфики их работы и графика спортсмены, как правило, живут изолированно. В своем определенном мире – на базах, среди своих команд и т.д.

Я знаю Ярославу и знаю, что это за девушка. Она – патриотка. Даже макияж в цветах Украины сделала под выступление. Уверен, она подошла и обняла, сделала фото без всякой задней мысли. Она находилась в состоянии эйфории, завоевала медаль, а здесь такое раздули из этого. Людям просто нужно о чем-то говорить.

– А что скажешь по поводу слов Артема Почтарева, что в Украине реабилитация на нулевом уровне?

– У нас все сосредоточены на показателях и результатах. Если у спортсмена какие-то проблемы (травма, допинг или еще что-то), то в один момент он становится никому не интересен. И он остается один на один с этими проблемами. Это наши реалии.

Поэтому понимаю Артема, который перенес две операции. Хотя он мне сам говорил, что президент Федерации Алексей Днепров лично проплачивал ему эти операции. У нас все-таки есть люди, которые поддерживают и помогают спортсменам.

Но это своего рода меценатство. Системного подхода нет, когда спортсмен получает травму и понимает, что государство берет на себя и операцию, и восстановление. Нам придется над этим работать. Поэтому я и сделал запрос в Министерство, чтобы понимать, какие изменения есть и что делается, чтобы изменить это в лучшую сторону.

– У нас спортсмены хотя бы не боятся говорить об этих проблемах. Это особенно актуально в разрезе ситуации с Кристиной Тимановской.

– Как говорится, "чужая семья – потемки". Эта фраза применима к ее ситуации. Это выбор Кристины. Она сказала, что думала и имела на это право. Очевидно, раз она начала бояться за свое будущее, значит на то были причины. И опасения, что ее ждет на родине, оправданы. Слава Богу, что ей предоставили политическое убежище в Польше.

Знала ли она, в какие масштабы ей обернется запись сторис? Вряд ли. Я смотрел эту сторис и было видно, что она говорила на эмоциях. Как правило, в таком состоянии ты не анализируешь. Ты просто говоришь, а потом думаешь: "Блин, что ж я сказал?"

– Благо, наши спортсмены могут говорить даже на эмоциях.

– И правильно делают! Потому что в нормальной демократической стране только так и должно быть. Когда спортсмен указывает на какие-то недостатки – это стимулирует к росту.

У некоторых наших людей, особенно у взрослых, еще и советское мышление: "Я боюсь за свое место, главное – ничего не сказать лишнего, ай-ай-ай, не дай Бог. А то потом руководство будет ругать". Поэтому у нас все боятся за свои места. Чтобы их не уволили. А какую функциональную нагрузку они несут на этом месте их не особо интересует.

– Ты уже сказал, что не хочешь делать громких заявлений насчет своей спортивной карьеры и тебе необходимо для начала найти мотивацию, чтобы продолжать бороться. Но два чемпионата мира, три чемпионата Европы, Европейские игры, все турниры военнослужащих и теперь олимпийское "золото". Какой еще может быть мотивация?

– Она не обязательно должна быть спортивная, поэтому – кто знает?

– Твой коллега Семен Новиков недавно сказал, что Париж-2024 будет за ним. Значит ли это, что на следующих Играх тебя ждать не стоит?

– Семен Новиков вообще много чего говорит. Он парень молодой, я ему желаю удачи. Думаю, когда он вырастет, то будет больше делать, чем говорить.

– В недавнем интервью ты заявил, что шансы увидеть тебя на следующей Олимпиаде или кандидатом в мэры Киева 50/50. Задумывался реально, что готов составить конкуренцию Виталию Кличко?

– Честно говоря, не задумывался. Сейчас мне есть, чем заниматься. Но я также говорил, что у меня очень непредсказуемая жизнь. Поэтому я абсолютно не удивлюсь, если так случится. Готов ли я к такому? Абсолютно. Я – киевлянин, родился в Киеве, люблю этот город, почему нет?

– Буквально через две недели будет ровно два года, как ты стал депутатом. Можешь коротко подвести итоги – что удалось, а что нет?

– Если вкратце говорить о глобальных вещах, то это законопроект о меценатстве (подписан 02.06.2021. – ред.). Хотя там нужно будет еще дорабатывать: принять необходимые изменения в Налоговый и Таможенный кодексы относительно практической поддержки меценатства в спорте. Мы будем продолжать эту работу с налоговым комитетом при поддержке президента Украины.

Второй момент – это отчисление средств, полученных от лицензионных платежей в сфере азартных игр, в том числе, на поддержку спорта. После принятия закона о лицензировании азартных игр, следующий этап – принятие закона о создании государственного фонда поддержки медицины, спорта, образования, культуры и науки (№5073) и мы будем активно работать, чтоб данный законопроект был принят и средства, полученные от дохода за лицензионные платежи за организацию букмекерской деятельности, шли на развитие спорта. По сути, те вещи, о которых я говорил в самом начале депутатства, они понемногу реализовываются. И я этому очень рад.

После Олимпиады с еще большими усилиями возьмусь за лоббирование этих законодательных инициатив.

У нас, как и в развитых странах, существует беттинг и игровая индустрия. Как можно это игнорировать? И почему они не могут приносить пользу украинскому спорту?

Кроме этого, существует еще ряд точечных вопросов. К примеру, сейчас лежит на рассмотрении законопроект о льготной ставке на реализацию билетов на спортивные мероприятия. Сейчас она 20%, а мы хотим сделать льготную до 7%.

– Ты сказал о беттинге и игровой индустрии. Но, в отличие от развитых стран, у наших людей немного другая психология – они не воспринимают это как развлечение. Возможно, стоит как-то доносить, что лудомания и беттинг – разные вещи? Одно – зло, а другое – развлечение.

– Понимаю, о чем идет речь. Есть же специальная Комиссия по регулированию азартных игр и лотерей. Они должны будут вести реестр лудоманов, не допускать людей к подобным мероприятиям, которые бесконтрольно тратят деньги и выносят средства из дома. Просто эта проблема была и раньше, до легализации азартных игр. И глобально ничего не изменилось. Но теперь потоки средств с рынка азартных игр с тени выводим на "свет", и будем направлять эти средства на развитие тех или иных направлений, в том числе, и сферы спорта.

– Жан, спасибо за интервью и удачи в любых дальнейших начинаниях!

– Спасибо!