Блог | Парамедики и парапожарные для Параукраины
"Мама, чому ми такі бідні? Тому що дурні! А чому дурні? Тому що бідні". Эта украинская шутка-поговорка исчерпывающе объясняет причины паралича и неготовности государственных институтов противостоять двум самым грозным сегодняшним вызовам – эпидемии коронавируса и лесным пожарам. Благодаря действиям легендарных и вновь рвущихся сегодня к власти реформаторов, государство оказалось в положении унтер-офицерской вдовы, которая сама себя высекла. А заодно и миллионы собственных граждан.
ГСЧС не в состоянии противостоять пожарам под Киевом. Их масштаб таков, что столица становится возглавляет рейтинг городов с самым грязным воздухом, более чем вдвое опережая находящийся на втором месте китайский Шеньян. Горит печально известный на весь мир после Чернобыльской катастрофы Рыжий лес, огонь вплотную подбирается к ЧАЭС и хранилищу ядерных отходов. Мы дошли до ситуации, что пожар в Украине может погасить только дождь. Но не хватает ресурсов, чтобы ликвидировать очаги тления, и огонь разгорается с новой силой. Единственное, чем в избытке обеспечены пожарные – это мужеством. Всего остального – не хватает. Техники, экипировки, элементарного горячего питания. И даже питьевой воды!!!
Коронавирус. Сначала 50 человек отдельным самолетом под прицелами телекамер отправляют в обсервацию, а затем сотни тысяч людей прибывают из Италии, Испании и Польши. А в Италию и Испанию из Украины едут маски и антисептики. Власть хвалится завозом сотен тысяч экспресс-тестов, точность которых – хорошо, если соответствует 30%. Пока ситуация не идет по итальянскому сценарию из-за жестких карантинных мер, но их выдерживать вечно не удастся. А точность в определении тяжести эпидемиологической ситуации иллюстрирует ситуация в Николаевской области. Где до 11 апреля "не было" коронавируса. И только вмешательство в ситуацию СБУ (это же основная функция спецслужбы) и Офиса президента позволило его обнаружить. А до этого даже поездки с проверкой главного санврача Виктора Ляшко не давали результата. Вот какое удивительное "чудо" может быть в стране, где нет системы эпидемиологического контроля.
Нет, значит и не было? Вовсе нет. Украинские пожарная, санитарно-эпидемиологические структуры и служба по контролю за качеством лекарственных средств были одними из самых мощных и квалифицированных структур среди стран бывшего СССР. Что с ними произошло? Они утонули. В преступных реформах Кабмина Яценюка. И были окончательно добиты Кабмином Гройсмана.
В конце 2014 года Кабмин Яценюка ввел мораторий на проверки противопожарных безопасности ГСЧС и плановые проверки операторов фармацевтической сферы Гослекслужбой. Позднее была ликвидирована пожарная инспекция. По словам экс-главы ГСЧС Сергея Бочковского, после этого перестали выполнять элементарные меры противопожарной безопасности в лесах — наличие просек, минерализованных полос, пожарных водоемов и др. Ранее контроль за выполнением этих требований входил в обязанности ГСЧС. Собственно, то, что подход ведет к катастрофе, стало ясно сразу, когда после введения моратория. Число пожаров подскочило на 16%, когда начали гореть детские лагеря и колледжи. Только в 2018 году мораторий для пожарных инспекторов был частично снят, но проблема осталась — у них слишком мало полномочий.
Зачем это делалось? Под благовидным предлогом – предотвратить коррупционную составляющую, исключить возможность поборов со стороны инспекторов с бизнеса. Просто взять и перестать проверять соблюдение мер безопасности в зданиях и лесах, и коррупции не будет. Но оказалось, что и коррупция никуда не делась, просто все сконцентрировалось на тендерном грабеже, и количество пожаров начало расти, пока у нас не началась своя Австралия. А может надо было скрыть беспрецедентную вырубку украинских лесов? Ведь этот бизнес в Украине называют "бизнесом силовиков".
С санитарно-эпидемиологической службой ситуация не менее драматична. Мотивация ее ликвидации была похожая. Поборы с бизнеса, а кроме того – слишком затратная структура. Дорого и можно обойтись без нее решили в Кабмине Яценюка. Возьмем и ликвидируем в рамках дерегуляции и оптимизации деятельности центральных органов власти. Поменяем микроскоп на театральный бинокль. Через него тоже ведь что-то видно. Причем, про микроскоп буквально. Вместе с ликвидацией СЭС Украина уже 5 лет, как не готовит эпидемиологов. То есть, люди, которые знают, что делать при эпидемиях, и имеют опыт этих действий распускают, а новых – не готовят. Хотелось бы отметить, что при подготовке эпидемиологов подбирали самым грамотных и наиболее успевающих студентов медицинских ВУЗов. Любой студент медуниверситета знает, что при подготовке врач-эпидемиолог изучал те дисциплины, которые не читались для студентов других медицинских специальностей.
Вспомним, чем занималась СЭС, и нужно ли такая деятельность сейчас украинцам? СЭС контролировала качество продуктов питания на рынках и в торговых сетях, воды в водоемах, мониторила санитарно-гигиеническое состояние торговых точек, заведений общественного питания, больниц и учебных заведений. В случае выявления нарушений санитарного состояния, а также массовых вспышек инфекционных заболеваний, СЭС проводила противоэпидемические мероприятия. Но главное, в результате мониторинга специалисты СЭС на начальном этапе локализовывали вспышки особо опасных инфекционных заболеваний. Кто теперь этим занимается? Функции СЭС формально распределены между Государственной службой по вопросам безопасности пищевых продуктов и защиты потребителей, Центром общественного здоровья и семейными врачами. То есть, все и никто.
Ошибочность решения о ликвидации стала очевидна в 2016, когда в Одесской области произошла эпидемия кишечной инфекции. В дальнейшем вспышки пищевых отравлений, кишечных инфекций, опасных инфекционных заболеваний, которые переносятся грызунами стали обычным явлением. Уже давно не является сенсацией, когда в столичных ресторанных сетях происходят массовые пищевые отравления. А проверкой соблюдения санитарных норм занимаются журналисты телепроектов.
После начала эпидемии в МОЗ заговорили о восстановлении СЭС и был назначен главный санитарный врач Виктор Ляшко, глава несуществующего ведомства. Который по иронии судьбы принимал участие в его ликвидации – готовил план полной децентрализации, то есть уничтожения, лабораторий, которые остались от санитарно-эпидемиологической службы. Но, как говорит предшественник Виктора Ляшко Святослав Протас, "труп воскресить очень трудно". Хотя именно на ресурсе, оставшемся от СЭС, например, ПЦР-лабораториях, которые проводят диагностику коронавируса, и основываются успешные шаги по борьбе с эпидемией сегодня.
Но все-таки, почему все вырубалось под корень не только на институциональном уровне, но и на методологическом, и на что рассчитывали люди, которые это делали. "Украина априори не может быть готова к этому [эпидемии коронавируса], поскольку разогнали санитарно-эпидемиологическую службу — и ничего действенного не создали. Хотя все эксперты в один голос говорили — разгоняйте что угодно, отберите разрешительную функцию в СЭС, но оставьте эпидемиологов", - недоумевает Ольга Голубовская, заведующая кафедрой инфекционных болезней национального медицинского университета имени А.А. Богомольца.
На что рассчитывали – ответ дала еще в 2016 году тогдашняя заместитель министра здравоохранения Оксана Сивак. "86% смертей в Украине вызваны неинфекционными заболеваниями, профилактикой которых как раз нужно заниматься на государственном уровне. Это и будет одной из задач Национального центра общественного здоровья". Просто вдумайтесь. Второй тогда человек в МОЗ, ближайшая сподвижница Ульяны Супрун утверждает, что инфекционные болезни – это не угроза для страны. Мы в 21 веке, здесь не может быть эпидемий. Позже, в 2017 году эту мысль, уже более прямо повторит премьер-министр Гройсман, который поставит точку в ликвидации СЭС де-юре.
Глубинные причины ликвидации СЭС назвал Святослав Протас. "Я думаю, что это было предметом картельного сговора международной фармацевтической и аграрной мафии, так как одним, так и другим не хотелось, чтобы говорили правду о том, какие продукты питания мы употребляем, о том какими лекарствами мы лечимся. Кроме того, был ряд организаций, которые привыкли зарабатывать на так называемых донорских средствах, которые выделяются как средства международной технической помощи для Украины. В частности, речь идет о тех организациях, которые занимались профилактикой ВИЧ-инфекции, туберкулеза... А дальше – интереснее, именно эти международные организации заявили, что в стране не может быть несколько систем эпидемиологического надзора которые бы базировались на определенных нозологиях, так как система эпидемиологического надзора и профилактики должна быть одна - унифицированная. Именно они пожелали фактически взять на себя функции и конечно все донорские средства".
Любопытно, что реформы в сфере пожарной безопасности и в медицинской сфере двигали одни и те же исполнители, представители сил, о которых говорит Протас. Ну, например. Давайте вспомним забытую сегодня Анастасию Дееву. 24-летнюю заместительницу министра внутренних дел, после публикации своих откровенных фото известную как "девушка с макарониной". В 2017 году она активно выступала за ликвидацию пожарных инспекций. "Скоро мы ликвидируем пожарную инспекцию, это будет важно, потому что бизнес наконец сможет выдохнуть и понять, что больше не придется давать взятки пожарному инспектору", - говорила Деева. И продвигала "волонтерские пожарные бригады". Из добровольцев, которых обучат. Аналогичный проект, только в медицине – парамедиков вместо врачей на скорых и "полевых эпидемиологов" (функцией которых является ведение статистики) вместо эпидемиологов настоящих продвигала Ульяна Супрун.
Деева – одна из невесток ведущей "1+1" Натальи Подлесной. Родной брат Натальи Подлесной – Максим Цыганок, активный член ГО "Захист патріотів" Ульяны Супрун. Вторая невестка – Ольга Стефанишина, сегодня депутат, в прошлом активистка и руководитель общественной организации, существующей на средства международной помощи – "Пациенты Украины", которая без медицинского образования стала заместителем министра здравоохранения Ульяны Супрун. Одного из проводника идеи разрушения СЭС, которая еще осень прошлого года выступала против восстановления СЭС, утверждая, что с этими функциями справляется Центр общественного здоровья.
Стоит отметить, что те же руки, которые лишили страну квалифицированной эпидемиологической защиты, по той же легенде борьбы с коррупцией ослабили, а в ряде случае вовсе ликвидировали специализированный контроль государства по ввозу и применению в Украине лекарств. Был принят закон о международных закупках, по которому Минздрав стал закупать лекарственные средства не напрямую, а у международных посредников. Со 100% предоплатой, оплатой агентских услуг (до 7,5%) и полным отсутствием ответственности со стороны поставщиков. Согласно договорам МОЗ международными агентами, они, внимание, не отвечают за качество поставляемых препаратов и не несут каких-либо штрафных санкций, покрытия убытков или выплаты компенсаций в случае плохого качества, некомплектности, порчи и других несоответствий в поставляемых препаратах.
Результатом стала ситуация, когда не выполнен план поставок по позапрошлому году, препараты нередко приходят с истекающим сроком годности, либо просроченные, либо – ненужные медикам. И самое важное – коррупция никуда не исчезла. Более того, старых коррупционеров лоббировали новые активисты. Как это было в нашумевшей истории в поставке Охматдету сомнительных онкопрепартаов для лечения детей компаниями одного одиозного бизнесмена, давнего фигуранта тендерных схем Минздрава в 2016 году. Закупку проводил Crown Agets – международный закупщик МОЗ, который активно лоббировался окружением Ульяны Супрун, паническими организациями и Центром противодействия коррупции.
Ситуация была вовсе не исключением. Святослав Протас заявляет о том, что через международные организации в Украине завозились иммунобиологические препараты без какого-либо контроля. Более того, в министерстве принимали нормативные акты, которые делали невозможным полноценное расследование неблагоприятных событий после иммунизации.
И поэтому вопрос, почему Украина оказалась не готовой к пожарам и коронавирусу – вовсе не риторический. И ответить на него можно вполне конкретными фамилиями. Нужно только объективное расследование и политическая воля. И тогда мы узнаем, что, все-таки, это было – банальная жадность, коррупция и жажда власти? Агентурная работа по взятию под контроль государственных институций? Или и то, и другое вместе?
