Блог | Это позор России

Страшно быть изгоем

Я часто захожу пообедать в турецкое кафе около пляжа. Это поистине удивительное место, о котором следует рассказать особо. Хотя кафе турецкое (хозяина зовут Ахмет, повар - Халиль), состав интернациональный. На кассе китаянка Лин, а помощник – индус Шанкар.

Ахмет – личность уникальная. Создается впечатление, что нет такого языка, на котором он не изъяснялся бы совершенно свободно. Мы с ним свободно говорим по-русски, но я своими ушами слышал, как он обслуживал американцев, разговаривая на чистом английском языке. То же самое с гостями из Франции: изысканное обращение на французском языке. Распоряжения кассирше он отдает на китайском (за что та ему очень благодарна), а когда в кафе прибыла итальянская семейка, то заказ принимался по-итальянски. О том, что с местными он общается исключительно на государственном языке, полагаю, уточнять нет необходимости. Честно: завидую мужику белой завистью!

Халиль – повар не просто от Бога: по-моему, все боги и богини на совете высших сил дали ему свое искусство. Он не готовит: он священнодействует. Когда он прикасается к продуктам, то создается впечатление, что это кулинарный Паганини: за его пальцами уследить решительно невозможно. Правда, с другой стороны, он не торопится: видно, что он не допускает ни малейшей небрежности, никакой неточности, видимо, действуя правилу "маленький недостаток губит большое совершенство". Поэтому иногда заказ приходится ждать минут десять. Но когда вы получаете вожделенное блюдо, то вознаграждаетесь такой трапезой, которая способна угодить даже самому капризному гурману.

Лин – это чудо-улыбка. Она всегда улыбается и, глядя на нее, даже самый угрюмый человек невольно улыбнется в ответ. Она заражает своей жизнерадостностью всех вокруг. Я лично был свидетелем, когда в кафе сидела семейная пара с малышом. Тому что-то не понравилось и он заплакал. Лин тут же подскочила к столику и что-то прощебетала малышу. Представляете: плач немедленно прекратился и малыш счастливо засмеялся. При этом она умудряется в промежутках между работой на кассе, каждому посетителю протереть стол. Она практически не говорит по-английски, однако понимает все на любом языке! Как ей это удается – для меня загадка.

Шанкар – не просто трудяга: это рабочая машина. Сколько ни захожу в это уютное заведение, ни разу не видел его праздно сидевшим. По-моему, Гай Юлий Цезарь удавился бы от зависти, увидев, сколько дел Шанкар делает одновременно. Он успевает и помыть посуду, и подмести территорию возле кафе, и вынести мусор, и заменить в туалете рулон туалетной бумаги, и поднести продукты по команде Халиля, а если посетитель вдруг что-то случайно уронит, то как из-под земли рядом вырастает Шанкар и с улыбкой подает упавший предмет. Самое удивительное – ему никто ничего не приказывает: он каким-то внутренним чутьем сам понимает, что в данный момент следует сделать именно это.

Мне не просто нравится это заведение из-за соотношения "цена-качество": в этом кафе я отдыхаю душой. Это потрясающие милые и добрые люди. Ахмед и Халиль часто задают вопросы об особенностях русской кухни и я (прости меня, мама!) выдал им секрет некоторых маминых блюд (наверное, теперь, меня осудят за государственную измену – никак не меньше). Лин радостно машет мне, когда я захожу в кафе, и персонально улыбается своей неповторимой доброй улыбкой. С Шанкаром мы обязательно здороваемся за руку и обмениваемся словами типа "как дела". А после окончания трапезы, я обязательно подхожу к Ахмету и Халилю и не просто благодарю за угощение, а подчеркиваю достоинства искусства повара. Халиль краснеет от удовольствия и по-турецки клянется, что в следующий раз он сделает еще лучше. Разумеется, Ахмет всегда переводит мне клятвы Халиля, но надо отдать повару должное: для него подобные обещания – не пустые слова. Для него похвала клиента – тем более, если это не простое "спасибо", а детальный разбор достоинств приготовленных им блюд! - это равносильно "директиве партии и правительства и лично Леонида Ильича".

И вот сегодня произошел любопытный случай.

Как всегда, я пришел в кафе пообедать. За крайним к выходу столиком сидело благообразное семейство с двумя детьми, а рядом со мной расположились двое изрядно подвыпивших российских парней – туристический сезон в самом разгаре, а посему духовно скрепных тут предостаточно.

Хотя это были явно не "Петров с Бошировым" и не "Кокорин с Мамаевым", но, тем не менее, это была весьма колоритная парочка!

Читайте: Най**твоюмать, или Почему русские ведут себя за границей, как свиньи?

Весь стол был уставлен яствами, а посреди всего великолепия красовалась, натурально, литровая бутылка водки. У обоих на шее видели массивные золотые кресты. Плюс ко всему, они, вероятно, были уверены, что обладание пухлыми бумажниками дает им основание требовать "звезду с неба" или "блэк-джек со шлюхами": никак не меньше. Улыбки Лин они воспринимали, как желание получить чаевые, а в блюдах, приготовленных Халилем, они лениво ковырялись, желая показать всем окружающим, что они тут короли. Плюс ко всему, видимо, желая показать свою особую принадлежность к русской культуре, они громко матерились.

Следует отдать должное персоналу: они ни единым жестом не показали, что подобное поведение им не нравится. Семья за столиком тоже не обращала на этих субъектов никакого внимания. Но далее эти персонажи обратили свой взор на вашего покорного слугу (чем совершили ошибку).

Им захотелось курить. Достав сигареты, они похлопали себя по карманам и, не найдя зажигалки, обратились ко мне.

- Б-бррратан, - заплетающимся языком сказал один из них. – Дай прикурить.

Я достал из кармана зажигалку и протянул "б-бррратану".

В этом месте надо сделать небольшое отступление. Как правило, в местных кафе можно курить. Но только если кафе расположено на открытом воздухе: в закрытых помещениях курить не принято: люди выходят на улицу. Сам персонал кафе (например, Ахмет курит) при необходимости выходит на улицу.

Но эти двое скрепоносцев решили закурить, что называется, "не отходя от кассы". При этом они стряхивали пепел непосредственно на стол (видимо, для подтверждения духовитости).

Тут я не выдержал.

- Молодые люди, - спокойно сказал я. – Здесь не принято курить в кафе. Тем более, здесь дети. Пожалуйста, выйдите на улицу и перекурите там.

Парочка мутным взглядом посмотрела на меня.

- Да ты чо, братан, - ответил один. – Мы ж в кафе. Мы отдыхаем. Мы этим чуркам косоглазым бабки платим. А ты, как не русский…

Тут у меня, что называется, "скоба упала". И в этом месте следует сделать еще одно отступление.

Вообще-то я добрый и терпеливый человек. Но когда при мне начинают нести подобную черносотенную мерзость, я выхожу из себя.

- Слушай ты, великоросс, - сказал я. – Они тебе не "чурки", а гостеприимные хозяева. И если ты не засунешь подобные выражения себе куда-нибудь поглубже, я их сам тебе засуну – для вразумления. Из-за таких, как ты, нас, русских презирают во всем мире!

Ахмед, Халиль, Лин и Шанкар молчали. Они не вмешивались в разговор, но внимательно наблюдали за потасовкой.

Наверное, на моей физиономии было написано что-то такое, что парочка без лишних слов вышла на свежий воздух, быстро перекурила, потом расплатилась и убралась восвояси. Я доел, подошел к Ахмеду и Халилю и искренне поблагодарил за вкусный обед. Однако, помолчав немного, добавил:

- Ахмед, я приношу извинение за поведение моих соотечественников. Об одном прошу: не делай выводов обо всех русских. Мы не все такие. Эти двое – не Россия. Это позор России.

- Нет проблем, - улыбнулся Ахмет. – Ничего страшного. Ну, выпили ребята, бывает.

Он пожал мне руку. Лин улыбнулась – причем на этот раз с особенной теплотой. Шанкар ничего не сказал: он просто посмотрел мне в глаза, пожал руку и улыбнулся.

Но я не улыбался. Мне хотелось выть от бессилия. Потому что мне было очень стыдно…

И вот я спрашиваю: почему?!

Почему мои соотечественники так себя ведут?

Почему мы, выезжая на отдых ( в чем, безусловно, нет ничего плохого), считаем, что нам все должны?! Почему, если у нас есть деньги мы (а я умышленно употребляю местоимение "мы", потому что не отделяю себя от русского народа) считаем, что можем вести себя, как свиньи?

Почему мы никогда не улыбаемся?

Почему мы всегда угрюмы? Почему никогда не благодарим людей? Никогда не извиняемся за непотребство?

Но именно поэтому нас отделяют от цивилизованного общества незримой чертой – как людей, находящихся за гранью цивилизации. Как людей элементарно невоспитанных. Как злобных и агрессивных дикарей.

Что нам мешает вести себя иначе? Я не понимаю…

Ведь это же так просто…

Вы приходите в кафе? Просто улыбнитесь повару.

Скажите, что его мясо восхитительно и прожарено так, как надо. Скажите, что его соус – это нечто божественное, и специй он добавил именно столько, сколько нужно.

Вы заходите в магазин? Улыбнитесь.

В какой бы стране вы ни находились – улыбнитесь людям. Они такие же, как и вы.

Вы виноваты – в прошлом или настоящем: неважно! – признайте свою неправоту. Извинитесь.

И – уверяю вас! – вы станете желанным гостем всегда.

Но дело не в гостеприимстве: вас станут воспринимать, как нормального цивилизованного вежливого и доброжелательного человека! Вне зависимости от национальности, гражданства, цвета кожи, разреза глаз или акцента.

P.S.

Признать неправоту не страшно. Быть наравне со всеми не страшно. Учиться у более успешных не страшно.

Страшно быть изгоем. Как дикари.