Эксперт: Жесткая борьба с наркотиками приводит к обратному результату
Наркотики – одна из самых спорных и болезненных тем в любом обществе, в любой стране. В Латинской Америке из-за них происходят настоящие войны мафиозных кланов с перестрелками и похищениями; в Таиланде за распространение полагается смертная казнь, а за употребление – тюрьма; в Голландии марихуану официально продают в специальных магазинах. Каждая страна решает проблему по-своему, но пока еще никто не нашел панацею.
Как борются в Украине с распространением наркотиков и приводят ли жесткие меры к улучшению ситуации? Как лечат наркозависимость и какие методы лечения можно считать самыми эффективными?
На вопросы "Обозревателя" ответил Сергей Дворяк, ведущий исследователь и глава правления Всеукраинской благотворительной организации "Украинский институт исследований политики общественного здоровья".
- Сергей, какая сейчас в Украине обстановка в смысле наркозависимости? Ситуация ухудшается, улучшается, остается стабильной?
- На этот вопрос непросто ответить. Cредств на постоянную оценку и мониторинг ситуации государство не выделяет. Официальные источники Минздрава дают информацию о людях, которые обращаются за лечением в государственные учреждения. Но как вы понимаете, далеко не все идут в госучреждения, многие предпочитают частные клиники и реабилитационные центры, этих пациентов никто не учитывает. И главное, далеко не все потребители наркотиков вообще созрели для того, чтобы просить о помощи.
Сергей Дворяк
Второй источник информации – полицейские отчеты. Но множество людей спокойно принимают ЛДС или экстези в клубе, курят травку, да и колются, так никогда и не столкнувшись с полицией.
Более надежный источник статистики – социологические опросы. Последний масштабный опрос проводился в 2011-2012 годах, и мы пользуемся его результатами. По этим данным, около 290 тысяч людей в Украине употребляют наркотики инъекционным путем. Именно с инъекционными наркотиками связано большинство медицинских и социальных проблем.
- 290 тысяч – это много или мало? Есть тенденция к росту или наоборот?
- В 2003-2005 годах цифры были больше: около 360 тысяч. Нет никаких тенденций к росту.
- О, хорошие новости! И с чем это связано?
- Раньше милиция и власти любили пугать народ тем, что каждый наркоман втягивает в свою ужасную деятельность 10 человек, 30 или 100, и можно было подумать, что все будет продолжаться в геометрической прогрессии, пока все до последнего младенца и трясущегося старика не станут наркоманами. На самом деле, наркомания никогда не захватит такие широкие массы, как алкоголизм. Существует определенная категория людей, подверженных наркозависимости, в среднем – около полутора, максимум двух процентов взрослого населения, и их не станет намного больше, даже если завтра все наркотики окажутся совершенно доступны. Но количество наркозависимых и употребляющих колеблется и может то увеличиваться, то уменьшаться вслед за социальными и экономическими колебаниями.
Основной фактор риска – плохая экономическая ситуация, когда молодым людям трудно найти себе применение, они не видят перспектив, у них нет доступа к качественному образованию и хорошей работе.
На международной конференции
У нас в прессе культивируется взгляд, что наркозависимость – проблема золотой молодежи, детей из обеспеченных семей, однако это не подтверждается данными солидных исследований. Наоборот, все проблемы концентрируются в неблагополучных районах, гетто бедноты. В Штатах это афроамериканские районы, у нас – Донбасс и Юг Украины, бывшие индустриальные районы, где теперь много неустроенных людей.
Обеспеченные люди может и принимают наркотики в клубах и на тусовках, но если у них возникает зависимость, то их социальные связи и средства позволяют, как правило, вовремя получить медицинскую и психологическую помощь и как-то справиться с проблемой. Конечно, бывают исключения, я говорю о статистических величинах.
Очень важно, чтобы люди понимали: потребление наркотиков не равно зависимости. Это как потребление алкоголя и алкоголизм. Чем активнее развивается психофармакология, тем больше людей употребляет химические вещества с рекреационной целью, то есть чтобы отдохнуть, встряхнуться, достичь драйва, творческого подъема. Это такое же средство регулирования своего психического состояния, как кофе, чтобы проснуться, или снотворное, чтобы заснуть. Современный человек не может отказаться от психофармакологии, как не может отказаться от самолета или автомобиля.
- Да, но к сожалению, наркотики не автомобиль, и начиная с развлечений, довольно легко прийти к тяжелой зависимости со всеми ее ужасными последствиями. Мне кажется, невозможно относиться как к чему-то нормально, когда твой близкий человек себя губит.
- Это сложный вопрос. Мы хотим помочь близким, но у нас нет для этого объективных возможностей. Многие считают, что своего сына или дочь, употребляющих наркотики, надо посадить в наручниках в яму. Вот несколько дней назад в Харькове обнаружили подпольные реабилитационные центры, где людей содержали фактически в тюрьме, насильно, с разрешения и за деньги родственников, пап и мам. И это происходит во многих странах. На одной международной конференции я слушал доклад о том, как в африканской стране типа Ганы наркозависимых лечат с помощью железных кандалов.
Читайте: Алена Мозговая: "Будь моя воля, я еще два года назад отключила бы все российские каналы"
Это фундаментальная проблема: нам кажется, что надо помочь во что бы то не стало, а человек не желает принимать помощь, и тогда к нему применяют насилие.
- Можно ли считать наркозависимого полностью дееспособным, ответственным за свою жизнь?
- Существуют четкие медицинские и юридические критерии недееспособности. Когда мы говорим о наркотиках, почти в 100 процентах случаев наркозависимые вполне дееспособны, вменяемы и обладают такими же гражданскими правами, как все прочие.
- Ок, эту проблему мы точно сейчас не решим, давайте вернемся к чему-то более конкретному. Какие наркотики преобладают в обороте в Украине?
- Одно время появился и активно использовался так называемый "крокодил", суррогат опиатов, приготовленный из кодеинсодержащих аптечных лекарств. "Крокодил", или по-научному дезоморфин, оказывает тяжелые побочные эффекты, и не за счет самого вещества, а из-за кустарного способа его приготовления: в жидкости образуются мелкие кристаллы, и попадая в вену, "крокодил" вызывает множественные некрозы, абсцессы, часто дело заканчивается ампутацией конечности.
Появление "крокодила" в обороте было реакцией на строгие полицейские меры перекрывания традиционных каналов поставки опиатов (афганского героина и "ширки", экстракта маковой соломки).
Из-за ограничений поставок многие перешли на аптечные наркотики, которые готовят из кодеин-, эфедрин- или псевдоэфедрин-содержащих препаратов.
Обстановка все время меняется, какие-то каналы перекрываются, другие открываются. Сейчас довольно широко распространен подпольный метадон, это синтетический опиоид с простой формулой, который можно приготовить на кухне. Одно время его завозили из-за границы, сейчас научились изготовлять в Украине.
Распространились новые технологии передачи: так называемая "закладка". Человек переводит деньги на известный счет, ему смс-кой или в интернете сообщают место, куда нужно прийти – определенный подъезд жилого дома, где под лестницей или за батареей спрятан пакетик. Дилера поймать очень трудно, фактически невозможно. Наркотики – это зло, которое нельзя искоренить, можно только минимизировать последствия.
- И как их минимизировать?
- 19-20 апреля прошла Генеральная ассамблея ООН, посвященная этой проблеме. Там обсуждали, насколько оправданы жесткие меры контроля за наркооборотом, стоит их поддерживать и развивать, или лучше отказаться от них в силу затратности и низкой эффективности. Сейчас есть основания утвердждать, что лекарство хуже болезни: мы получили расцвет мафии, коррупции, преступность кое-где достигает масштаба военных действий, как в Мексике: тысячи погибших в перестрелках между разными мафиозными группами, приходится привлекать армию.
Плюс распространение заболеваний, плюс огромное количество людей, сидящих в тюрьмах только за то, что в кармане у них нашли дозу. В Украине по-прежнему существует статья УК 309 – "за хранение", и согласно официальным данным за 2011-212 годы, 55% людей, осужденных за наркотики, сидят именно за одну дозу или даже остатки ее в шприце. Фактически они нуждаются в лечении, а не в изоляции, и общество от этого только проигрывает.
- Так что же, все разрешить?
- Никто к этому не призывает. Нужны разумные ограничения. Например, табак и алкоголь продаются везде, но не всем и не круглосуточно. Отработана система правил, акцизов, запретов, с помощью которых государство и общество регулируют употребление этих разрешенных наркотиков.
В США в двух штатах – Вашингтон и Колорадо — разрешена продажа марихуаны, но тоже не всем и не везде, а цены такие, что не разгонишься. В Голландии можно курить марихуану в кофе-шопе, а в гостинице двумя этажами выше – уже нет.
Речь идет о том, чтобы изменить взгляд на отдельные вещества. Например, по ЛСД или экстези нет данных, подтверждающих существенный вред здоровью.
- А с инъекционными наркотиками, которые точно опасны, как быть?
- Общемировые тенденции таковы: информировать, обучать безопасным способам потребления, не прессовать. Тот тренд, который начался в 1961 году Конвенцией ООН о наркотиках, запрещавшей любые наркотические вещества, хотят пересмотреть, потому что убедились в его неэффективности.
- Сергей, вы сказали, что не все наркотики приносят вред, и некоторые люди употребляют их "для отдыха", не попадая в зависимость. А каковы симптомы зависимости? В каких случаях точно пора остановиться?
- Существует ВОЗ-овский перечень 10 симптомов зависимости. Среди этих симптомов, прежде всего, толерантность – то есть снижение ответа организма на привычную дозу и потребность в ее увеличении. Толерантность к опиатам вырабатывается быстро, но если колоться, например, один раз в месяц, то формирование толерантности займет годы, а если несколько дней подряд, то через месяц уже понадобится повышать дозу. Другие симптомы – сужение интересов, социальная апатия, агрессия в случае перекрывания доступа к веществу, и так далее. Диагностировать наркозависимость можно в том случае, если минимум 3 симптома из этого списка наблюдаются у человека не менее 12 месяцев.
Сергей Дворяк на конференции в Хорватии с хорватским врачом, практикующим заместительную терапию
- Какие существуют методы лечения наркозависимости?
- В государственных наркодиспансерах лечение заключается прежде всего в детоксикации, которая проводится в течение 2-3 недель под контролем врача с помощью препаратов, облегчающих синдром отмены. Проблема в том, что хронических больных лечат, как будто у них острая болезнь, которая пройдет за короткий срок. При этом за лечение надо платить – как минимум за все препараты, но и за пребывание в стационаре чаще всего требуют какие-то взносы.
Длительное лечение можно пройти в реабилитационном центре, частном, общественном, церковном. О лечении в большинстве таких центров трудно сказать что-то определенное, потому что они живут своей независисимой автономной жизнью и на них не распространяются медицинские стандарты. Чаще всего они себя позиционируют как учреждения, оказывающие психологическую или психосоциальную поддержку, а такого рода деятельность у нас не институциализирована и не всегда требует сертификации. Люди покупают услуги, государство не несет за это ответственности.
На практике большинство таких центров почти всегда остаются незаполненными – не так много желающих проходить там лечение, во многих случаях это просто дорого. Существует в стране и несколько государственных реабилитационных центров, но они очень ограничены в средствах, а оказывать платные услуги государству как бы неудобно из-за мутного законодательства в этой сфере: вроде бы брать деньги можно, но первая же проверка КРУ выявит нарушения и злоупотребления.
- Какие методы применяют в реабилитационных центрах?
- Самые разные, кто во что горазд. Классическую программу "12 шагов", которая распространена в обществах Анонимных алкоголиков, или более современные психологические методики, а иногда – что-то совершенно шарлатанское, вроде кодирования (его официальное название – стрессовая терапия). Человека убеждают, что в их сознании произошел переворот, изменилась даже физиология, и если он уколется, то тут же умрет.
- А как же с алкоголиками? Им вроде что-то подшивают, и это действует
- Да, алкоголикам зашивают под кожу препарат дисульфирам (коммерческое название – антабус или эспераль), который не позволяет алкоголю расщепляться до воды и углекислого газа, а останавливает процесс расщепления на стадии уксуснокислого альдегида, очень токсичного вещества. Если выпить, то в сочетании с антабусом будет очень плохо: тошнота, повышенное давление и так далее. Но эффективность антабус сохраняет всего две-три недели, а не год, три или пять, как врут алкоголикам врачи. И алкоголики довольно скоро выясняют это путем экспериментов.
В случае же наркомании такого вещества в принципе не существует. А наркоманы – народ в среднем более интеллектуальный, продвинутый, современный, нежели алкоголики, поскольку опиаты не так сильно разрушают мозг, как алкоголь. Поэтому до нужных выводов они доходят быстрее.
Самое ужасное, что этой шарлатанской методикой не брезгуют врачи. Одно дело, когда ты приходишь к "целителю" в ярмарочной палатке, совсем другое дело – пациент обращается в лечебное учреждение с лицензией Минздрава. Фактически это заговор против пациента: он хочет получить лечение, а ему подсовывают туфту.
Читайте: "Я не герой, а слабак!": история переселенца с ДЦП, спасшего 70 жизней
- Какие же методы вы оцениваете как эффективные?
- Почему – "я оцениваю"? Согласно стандартам ВОЗ, существует три препарата, эффективных при лечении наркозависимости. Первые два – метадон и бупренорфин, это агонисты, или заместители опиатов, по сути, те же наркотики. Однако в нормальной дозе они не вызывают эйфории и при этом не требуют постоянного увеличения дозы. С их помощью осуществляется заместительная терапия: вместо того, чтобы колоться общими шприцами, заражаться гепатитом и СПИДом и совершать преступления в поиске денег на дозу, человек раз в день является в больницу, получает из рук врача таблетку метадона или бупренорфина и дальше может нормально функционировать: искать работу, заводить социальные связи.
Третий препарат – налтрексон (коммерческое название антаксон и его пролонгированная форма - вивитрол), антагонист опиатов, блокирующий опиоидные рецепторы. Если принять налтрексон и потом уколоться, то никакого эффекта не будет, эйфория не возникнет. Налтрексон рекомендован людям, решившим полностью избавиться от зависимости. Сначала они проходят курс детоксикации, справляются с синдромом отмены, а потом – принимают налтрексон. Это помогает сохранять трезвость сколь угодно долго.
- Так в чем же дело, почему все так не поступают?
- Забавный вопрос. Ну, для начала это недешевое удовольствие – примерно 500 долларов в месяц. Но дело даже не в этом. Представьте, что вы сели на диету и с помощью неких таблеток чувствуете себя неплохо, обходясь в день одной гречкой и вареной куриной грудкой. И вроде похудели, и все прекрасно. Неужели в один прекрасный день вы не подумаете: "А пропади оно все пропадом, ведь я могу пойти в ресторан, где столько всего вкусного!"
- Я знаю героинь, которым это удается годами. Надо решить, что важнее: красота и здоровье или быстрое удовольствие.
- Вы знаете лишь нескольких таких волевых женщин. А большинство людей хотя бы время от времени уступают своим желаниям. Думаю, что большинство наркозависимых изначально не относятся к числу стоиков, способных получать радость от здорового образа жизни. Именно потому, что им не хватает радости в повседневной жизни, они обращаются к наркотикам, пытаясь расширить зону комфорта. Как говорит один мой знакомый, американский профессор, "налтрексон – прекрасное лекарство, одна с ним беда – больные не хотят его принимать".
- Если я правильно понимаю, заместительная терапия – это более желанный для наркозависимых выход из положения. Как сейчас обстоят в Украине дела с ЗТ? Сколько человек получают лечение?
- Дела обстоят неплохо: 8,5 тысяч больных получают лечение, многие врачи владеют методикой, общество потихоньку избавляется от фобий и мифов, существующих вокруг заместительной терапии. И это хорошая новость. Плохая состоит в том, что государство не финансирует эту программу. Все пациенты получают лечение за счет международных доноров, прежде всего Глобального фонда по борьбе со СПИДом, туберкулезом и малярией. И эта помощь будет, скорее всего, прекращена в 2017 году.
А наше правительство средств на ЗТ не выделяет, и по-прежнему находятся люди, имеющие политический вес, которые говорят: почему мы должны тратить деньги на наркоманов, когда мы не можем обеспечить вдов, сирот, инвалидов.
Сергей Дворяк проводит тренинг для врачей по заместительной терапии
Очень важно, чтобы до людей дошло: наркозависимость – это болезнь, и больной в ней не виноват. Точно так же любому больному в кардиологическом отделении можно сказать, что у него инфаркт, потому что он не слушал врачей, курил, ел много жирного и не занимался спортом.
Больной есть больной. На тренингах с врачами я всегда предлагаю им рассмотреть гипотетическую ситуацию: "Представьте, что человека на переходе сбила машина, прохожие звонят в "скорую". Диспетчер спрашивает: "А он на какой свет шел, на красный или на зеленый? Если на зеленый, тогда мы высылаем машину, а если на красный – пусть лежит, помогать не будем, сам виноват".
- Я читала, что сейчас ваш институт работает в связке с Минздравом и Минюстом, пытаясь добиться, чтобы заключенные в тюрьмах тоже получали ЗТ. Звучит как-то неоднозначно. По идее, в камере они и так ничего не употребляют, зачем подсаживаться на метадон?
- В тюрьмах много людей, которые страдают зависимостью. И они будут употреблять, как только появится возможность. Не берусь говорить официально, но по данным опросов людей, выходящих из тюрем, до 50% из них утверждают, что потребляли инъекционные наркотики в заключении. Естественно, они пользуются общими шприцами, а это означает распространение гепатита С и СПИДа. Плюс к тому, после выхода из тюрьмы люди нередко умирают от передозировки, "дорвавшись", так сказать. А если начать лечение в тюрьме, то они будут продолжать и после освобождения.
Кстати, необязательно, чтобы заключенные получали ЗТ бесплатно, они могут платить сами, метадон стоит недорого.
- Я правильно понимаю, что целью заместительной терапии не является постепенное снижение дозы? Она может быть постоянной, на всю жизнь?
- Не является. Но если человек хочет прийти к полной трезвости, если его жизнь настолько изменилась, он настолько улучшил свое социальное и психологическое состояние, что готов отказаться от наркотиков, ему помогут. Дозу метадона постепенно снижают под контролем врача, после чего пациент проходит программу реабилитации, амбулаторную или стационарную, в каком-нибудь реабилитационном центре.
- А существует ли статистика, сколько людей способны полностью перестать употреблять наркотики, то есть излечиться?
- Зависимость от наркотиков – это, как я уже сказал, хроническое заболевание. Даже если человек прекратит употреблять, зависимость все равно сохранится, и он в любой момент может вернуться к наркотикам, или начнет пить водку и станет алкоголиком, или будет принимать таблетки, то есть его стремление менять свое состояние с помощью химических веществ никуда не денется. Однако, по общемировым данным, около 25% людей, страдавших зависимостью, достигают успеха в достижении длительной трезвости.
СМОТРИТЕ ВИДЕО ПО ТЕМЕ: