"Экстрасенсы – это шарлатаны-миллионеры". Бывший шеф-редактор ТВ Леля Боравлева – о неудобной правде популярных шоу

Украинские телевизионные шоу "Следствие ведут экстрасенсы" и "Касается каждого" всегда пользовались большим спросом среди зрителей, но мало кто знает, что происходило за кадром этих проектов.

Бывший шеф-редактор и сценарист шоу Леля Боравлева в эксклюзивном интервью Богдану Беспалову для OBOZ.UA рассказала, как на самом деле писались сценарии, призналась об угрозах от ясновидящих и объяснила, почему между проектами на телевидении происходит настоящая "битва насмерть".

– Леля, ты работала на проекте "Касается каждого". Почему ты его выбрала? Если не ошибаюсь, в одном из эпизодов на съемочной площадке погиб человек?

– Не совсем так. Я взяла у человека интервью, а через несколько часов этот человек стал убийцей. Ты спросил, почему я там оказалась? Во-первых, я уже работала на "Экстрасенсах" шеф-редактором. Это высокая должность. И работать ниже по специальности, то есть журналистом, я не хотела.

– Если не секрет, сколько тогда получали шеф-редакторы?

– У меня было 25 тысяч гривен. На тот момент это очень мало. Тем более за все, что приходилось делать. Кроме того, я понимаю, какие у меня есть скилы. А я ведь мощный журналист-расследователь! То есть могу себя найти в таких проектах, потому что умею это делать.

Каждая группа во главе со старшим редактором делает свою программу. И я была этим старшим редактором. Будущие герои шоу или сами обращались – даже была горячая линия, где можно оставить свою историю, – или мы их находили. Например, ты звонишь человеку. Там что-то случилось, какой-то криминал. Задача – привезти всех в студию, сделать историю. Как? Это уже наши проблемы.

– Возвращаясь к эпизоду, в котором твой герой выпуска убил человека… Что тебе далось сложнее всего?

– Вообще на расследование ездит журналист и еще один редактор. Я старший редактор, поэтому не должна была ехать. Еще на тот момент и заболела – у меня была температура 39, но я постоянно работала.

В случаях, когда журналист не справляется и он понимает, что человек не приедет, уже обязан подключиться старший редактор. Что я делаю? Сажусь, конечно, в машину, бросаю ребенка. Я, напоминаю, с температурой. Мы едем с журналисткой вместе убеждать всех, кого нужно. И я конкретно уговариваю старшего сына женщины. Этот мужчина как раз ее убил, женщину-героиню, свою мать. Это произошло не прямо на съемках. Мы разговаривали с ним, провели весь день. Когда уехали, он начал избивать свою маму. Он не мог ее простить, что из-за нее маленький ребенок, его 4-летний братик, оказался в детском доме. Забил прямо до смерти...

– Это ужасная история...

– Когда убили эту женщину, мы общались со следователем. Через некоторое время, ориентировочно несколько недель, меня набирает следователь и говорит: мы сделали вскрытие убитой – у нее была открытая форма туберкулеза... А я с температурой 39 просидела с ней целый день в одной машине. И знаете, что происходит через несколько недель? Я беременею двойней! Это просто трэш, потому что никто не проводил беседы по безопасности журналистов и тому подобное. Просто у вас есть редакторская задача – вы едете и работаете.

– Есть еще "Говорит Украина", "Говорит вся страна". Может быть, ты слышала, была ли между этими проектами конкуренция?

– Конечно, она есть. Это просто битва не на жизнь, а на смерть. Потому что мы постоянно знали, кто наши конкуренты. Еще подобный проект – "Один за всех". Появляется история – кто ее схватит первым? Кто завербует людей и привезет в студию? Там такое происходило... Когда сталкивались в селе один проект с другим, там пытались украсть героев друг у друга! Уговаривали людей, доказывали, почему нужно поехать именно с ними. В том и сложность, что вы должны какой-то своей дипломатией уговорить людей, потому что никому не платили.

– Первым твоим проектом, насколько я правильно понимаю, было "Следствие ведут экстрасенсы"?

– Ой, нет, там очень длинная история. Сначала я работала в Днепре на разных проектах. Переехав в Киев, начала работать на продакшене, который производил "Параллельный мир" для СТБ. В какой-то момент там появилось шоу "Следствие ведут экстрасенсы". И на это шоу я устраивалась на работу, чтобы вы понимали, четыре раза!

– Как происходит сам процесс шоу? Потому что есть несколько легенд. Одни говорят, что это все постановка. С самого начала до самого конца. Что там просто актеры. Другие утверждают, что берутся за основу реальные ситуации, а потом уже подключаются экстрасенсы. Как на самом деле?

– Каждая история на этом проекте – это реальная история. Реальные люди. Это очень легко проверить. Журналисты смотрят, какие были случаи, просматривают новости. И старые, и актуальные. Или расскажу о нашем методе: мы звонили в разные села и интересовались, что у них там произошло. Нужны ли им экстрасенсы. Способов много, но люди все реальные.

– А откуда вообще взялся стереотип, что это постановка?

– Потому что когда смотришь шоу, видишь в основном только эмоциональные моменты. Также есть художественный момент, когда нужно рассказать историю и нет материала. Надо показать зрителю, что произошло. И тогда производятся досъемки. В них уже играют актеры, просто воспроизводящие роль для того, чтобы просто помочь увидеть историю. А все интервью, люди, взаимодействия экстрасенсов с людьми – это все, конечно, реальное.

– А можешь на конкретном примере рассказать, с кем на съемочной площадке было удобно работать? И кто, может быть, тебя раздражал? Есть ли звездная болезнь у экстрасенсов?

– Попробую вам рассказать, не называя конкретных имен. Потому что, честно скажу, я боюсь. Сегодня моим знакомым, бывшим работникам приходят угрозы.

– От экстрасенсов, которые у вас были?

– Конечно. Когда начинают об этом рассказывать, о работе в этом проекте, они реально угрожают. И есть причины бояться. Скажу, с кем я работала. У нас есть главная женщина-экстрасенс, которую все знают. У нее еще и такое русское народное имя. Это женщина, которая поймала звезду и могла себе это позволить, потому что была главным лицом проекта. То есть не она под нас подстраивалась, а мы под нее.

Так вот, она могла выбирать, с кем работать. Моя руководительница презентовала меня как редактора и сказала что-то вроде: с тобой будет работать вот эта девочка. И это, знаете ли, экзамен, его надо пройти. Если после первой съемки она скажет, что я плохая, то все, я больше не смогу с ней работать, потому что она не будет меня слушать. А экстрасенс должен слушать редактора, потому что это я веду программу, я понимаю, что происходит на съемках. Я знаю сценарий, и если не будет коннекта, будет провал. И потому приходилось, знаете, немного унижаться, молчать, делать все, что скажут.

– А не считаешь ли ты, что все эти экстрасенсы – просто типичные шарлатаны, неплохие психологи и манипуляторы, умеющие внушить тебе то, что у них есть силы, они все видят и способны все решить?

– Экстрасенсы – это шарлатаны. Сегодня они зарабатывают на войне и говорят: мы вам сделаем амулет, защиту на фронте. Это просто на голову не налазит!

– Ты бы назвала все, что связано с экстрасенсами, коммерческой платформой для того, чтобы себя как можно лучше монетизировать после шоу?

– Бесспорно, экстрасенсы – это миллионеры. Они зарабатывали миллионы, особенно те, кто был лицом. Они строили дома, делали бизнесы...

– Очень распространены слухи, что участие в проекте можно купить. Ты что-нибудь слышала об этом?

– Я лично за руку никого не ловила. В проекте "Битва экстрасенсов" я не работала, но там работали мои коллеги. Конечно, мы общались с экстрасенсами об этом, и да, я знаю, что некоторые платили. Сомневаюсь, что это делал телеканал. Думаю, это отдельные люди, принимающие решение.

Читайте на OBOZ.UA интервью с певицей Lama – о суде с россиянкой, встрече с Эми Уайнхауз и любимого на 18 лет младше.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!