"А это уже манипуляция!" Слава Соломка – об известных друзьях, которые выбрали Россию, своей зарплате на телевидении и встрече с сестрой, которую никогда не видел

Телеведущий Слава Соломка на экране всегда бодр, весел и энергичен. Похоже, другим не бывает. В разговоре с OBOZ.UA шоумен откровенно поделился тем, что остается "за кадром", – неудачами, обидами, сомнениями.

С телеведущим мы встретились на премьерном показе голливудской спортивной драмы "Соперники", стартовавшей в украинских кинотеатрах.

– Вячеслав, ваша основная работа сейчас – это что?

– Работаю на телеканале "Киев" уже четыре с половиной года.

– В начале российского вторжения многие из ваших коллег говорили, что сомневались в том, что в ближайшее время будет работа. Как вы вспоминаете тот период?

– Вы знаете, так как-то складывается в моей жизни, что ко всяческим чрезвычайным ситуациям отношусь спокойно. И чем напряжённее, тем меньше поддаюсь панике. 24 февраля 2022 года я проснулся в 10:30. Взрывов не слышал. Увидел несколько пропущенных вызовов от людей, с которыми не общаюсь каждый день, удивился. Затем прочел сообщение от товарища из Америки: "Слава, как ты? Все ли у тебя хорошо?" И сразу еще одно – от девушки, с которой когда-то, еще до 14-го года, встречался. Она проживает в Москве. И тот же вопрос: "Как ты? Все хорошо?". Думаю, почему это все вдруг обо мне вспомнили. Начал листать Facebook, увидел обращение Зеленского. И все понял…

Когда приехал на работу, почувствовал, какое внутри у всех напряжение, но сам был спокоен абсолютно. Я как-то анализировал такое состояние, и понял, как это в моем случае работает. В ситуациях, которые от меня не зависят, мой организм принимает решение: паниковать не имеет смысла. Какая-то мелочь, например, потерял телефон или кошелек, вызывает больше паники, чем что-то глобальное. Вот такая необычная реакция.

Первое время после начала войны мы с коллегами сидели без работы. Решили делать что-то полезное за свой счет и по собственной инициативе. Стали снимать интервью с военными. Собрались с друзьями в продакшн (многие, как и я, не уезжали из Киева), техника нашлась, операторы. И в результате записали интересные программы для YouTube-канала. Фактически занимались этим до зимы. А потом начались отключения света, из-за этого срывались съемки, монтаж. Плюс редактор, которая с нами работала, должна была нас оставить, потому что запустился заново ее проект на телевидении. Потом и я вернулся в эфир. Потому пока все это стоит на паузе.

– У каждого из нас свои рецепты проживания непростых дней, месяцев, а теперь уже понятно – и лет. Какие у вас?

– Прежде всего это работа. Мне это дает воодушевление и силу. Но, как и у каждого человека, у меня тоже бывают сложности, моменты уныния. Однако потом неожиданно приходят слова поддержки. Иногда оттуда, откуда совсем не ждешь. Вот недавно у меня была ситуация. Позвонил товарищ, который отсидел месяц в Лукьяновском следственном изоляторе. У него было какое-то подозрение, но впоследствии отпустили, дело закрыли. Даже, насколько мне известно, компенсацию государство выплатило за то, что его содержали в СИЗО, а доказательств вины не нашли. И вот этот товарищ мне рассказал, что там смотрят наш телеканал "Киев" (а он находился в особом корпусе, там, где бывшие политики, короче, где сидит интеллигенция). Говорит: "Все смотрят исключительно тебя. Ты там просто кумир, Слава!". Я удивляюсь: "Как это может быть?". А он: "Даже на прогулку во двор не идут, пока не посмотрят эфир".

– Как изменилось телевидение во время войны?

– Что бы ни говорили, но люди продолжают смотреть телевизор. Это только так кажется, что сейчас немногие включают его, потому что все перешли в интернет. Если вы отъедете на 200 км от Киева, то увидите, какая там ситуация – будете очень удивлены. Все разговоры о том, что рейтинги на ТВ падают, а оно умирает – неправда.

– Ваша зарплата изменилась за время войны?

– Никак не изменилась. Уменьшилась разве что в долларовом эквиваленте, но это понятно, потому что доллар подорожал. Но если смотреть в гривневом соотношении, то все, как было раньше. Я работаю на телеканале "Киев", а он финансируется из бюджета города. Изменились цены в магазинах – такое не будешь отрицать, но что поделаешь? Мы существуем за бюджетные деньги, у нас нет каких-то частных инвесторов.

– В свое время так складывалась ваша карьера, что приходится менять работу. Легко ли дается решение: встать и уйти?

– Как любой творческий человек, каждый раз переживаю, копаюсь в себе. Когда после окончания театрального вуза начал работать в театре, понимал: что-то не то. В тех ролях, которые получал (а любой актер часто заложник своего типажа), ощущал внутреннюю нереализованность. Понимал, что месседжи, которые мои герои доносят со сцены, кардинально не сходятся с моей жизненной позицией.

Помню однажды сидел на репетиции и думал: мне 23 года, что я здесь делаю!? В холодный пот бросило. Решил, что нужно что-то срочно менять. И через два месяца уже работал телеведущим на "Новом канале". И знаете, ни разу не пожалел. Напротив, рад, что так вышло. И актерство люблю – до войны снимался периодически в кино, меня приглашали. Были и антрепризные спектакли.

– Один из них с бывшими "дизеливцами" Сергеем Писаренко и Евгением Никишиным, которые после вторжения сбежали в Россию. Вы общались с ними после этого?

– Мы работали вместе, у нас были дружеские отношения. А потом они очень разочаровали. Видите, как себя повели: поддержали в противостоянии Россию. Я не общался с ними с тех пор, зачем? Так же с другими россиянами, которых знал, как мне казалось, неплохо. В начале вторжения писал своей бывшей девушке: "Это все можете остановить только вы! Выходите!" А она мне: "А это уже манипуляция!" Представляете? Наши товарищеские отношения тоже кончились.

– Как относитесь к коллегам, выехавшим из страны? Вы же знаете изнутри ситуацию в вашем кругу – год назад первым рассказали, что бывший главный ревизор страны Ольга Фреймут уехала из Украины не только с детьми, но и с мужем.

– Ну, слушайте, как я могу относиться? Люди приняли решение уехать. Нравится ли мне это? Не нравится. Я считаю, что украинцы сейчас должны быть в Украине. Но она боится – это ее право, и в какой-то степени Олю можно понять. Кроме того, не исключено, что она не видит будущего в Украине. Это тоже ее право. Думаю, она уехала навсегда. Мне кажется, никогда не вернется. И не только Оля.

Я считаю, что большинство выехавших публичных людей уже не вернутся домой. Они приняли для себя это решение. А вот будут ли там счастливы – это вопрос. Я бы не был. В плане профессиональной реализации никакого другого государства, кроме Украины, я не вижу. У меня даже мысли не было уезжать куда-то из Киева. Когда все началось, видел, что все уезжают, уезжают, уезжают. Набрал маму: "Ты хотела бы, чтобы я тебя куда-то вывез? А она мне: "Ты что, сошел с ума? Никуда не хочу ехать". Я прямо выдохнул.

– Мама воспитывала вас сама. В одном из интервью вы рассказывали, что был период, когда хотели узнать больше о папе, которого никогда не видели.

– Да, я узнал: он был врачом, умер в 2013 году. А затем, имея его данные, обратился к журналистам СТБ, у них есть программа "Тайны ДНК". Они предложили найти моих родственников – сестру и брата по линии папы. Дали мне полностью все данные, я связался с сестрой. А брат к тому времени, как оказалось, умер. Там была трагическая история – покончил с собой. Мы встретились с сестрой год назад, пообщались. Она мне показала фотографии папы в юности. Мы очень похожи – просто одно лицо. На брата я тоже очень похож.

Но знаете, что понял после этой встречи? Это чужие люди для меня. И я для них чужой. Родственники – это ведь не только о крови, родственниках, это о близости духовной. Сестре уже около 60 лет – у нее своя семья, свои друзья, своя жизнь. Мне было интересно встретиться, узнать больше об отце, о себе – кто я, откуда. Та часть моих родных – это прекрасные, талантливые, реализованные, состоятельные люди. Мне приятно, что такие у меня есть. И хорошо. Но какого-то эмоционального следа во мне не оставило.

– А мама не была против, чтобы вы виделись с папиными родственниками?

– Она об этом не знает.

– Вы эмоционально близки?

– Мама – это моя огромная поддержка. Она родила меня, единственного сына, в 40 лет. В молодости хотела быть актрисой, но стала историком и переводчиком. Много лет работала экскурсоводом в Киеве-Печерской лавре. Ей уже 75 лет. Очень мне помогает, иногда из-за насыщенного графика даже в магазин заскочить не хватает времени. А она уже не работает. Вот чем ей жить? Живёт мной фактически.

У меня было прекрасное детство, счастливое, благодаря ей. Но мы из бедной семьи. У нас часто не было денег. И у меня с тех пор остался страх бедности. А это с психологической точки зрения равняется страху денег. То есть если боишься бедности, то никогда не разбогатеешь. Я по этому поводу обращался даже к психологу. Деньги должны заходить в жизнь легко. Пришли – потратил. Это энергия, которой нужно циркулировать. А если ты боишься тратить деньги, они к тебе не придут. Зачем? Ты ими не пользуешься.

В свое время я был страшным скупердяем. Совковая привычка собирать на черный день – это от мамы. Она мне всю жизнь говорила: "это дорого", "мы не можем себе позволить", "надо скромнее". Я проработал это с психологом. Теперь не с такой осторожностью трачу заработанные денежные средства. Да, конечно, откладываю и экономлю, как и все люди. Но уже не боюсь, что завтра непременно останусь без ничего.

– Как вы переживали время, когда не было работы? У вас был период, кажется, два года, когда не было никаких проектов.

– Сначала просто очень волновался, а потом у меня началась депрессия. Казалось, все отвернулись, мой телефон перестал звонить, происходило что-то страшное. Выбраться из этого мне помог спорт. Я стал бегать, заниматься на спортивной площадке. Это давало безумный заряд сил. Пробежал утром – немного, буквально два километра – и сразу в тонусе. Мне когда-то Ицхак Пинтосевич (известный тренер личностного роста. – Ред.) сказал, что энергию, чтобы чего-то достичь, можно взять только из спорта.

Я бегал даже зимой, в большие морозы. Это продолжалось некоторое время. И потом в один прекрасный день почувствовал, что излучаемая мной энергетика очень изменилась. А потом мне предложили снова работу на телевидении. Как еще заряжаюсь? Люблю новых людей. Если приходится утром спуститься в метро, обязательно нахожу в вагоне интересного для себя человека. И наблюдаю, как читает, например. Или пытаюсь разгадать, о чем сейчас мечтает.

Очень важно зацепиться мыслями за что-нибудь хорошее. И чем лучше будет у тебя внутри – тем ярче будет казаться все вокруг. Об этом написано много книг. Еще очень люблю кино. Вот сейчас мы с вами посмотрели фильм "Соперники". Большинство спортивных фильмов – это тоже об энергии. О том, как человек с помощью тела может найти внутри себя. Вообще тело человека – это его храм, где находятся ответы на все вопросы, выход из всех проблем. И энергию можно высвободить только через тело.

– В начале интервью вы предупредили, что не хотите говорить об истории, которая стоила вам несколько лет назад отстранения от эфиров (Вячеслав попал в скандал из-за иронического видео с переводом слов с украинского на русский, которое разместил в соцсети. Шутки телеведущего оценили далеко не все, и на него в интернете посыпались обвинения в издевательстве над украинским языком. – Ред.) После того, что произошло, вы говорили, что большую часть критики получили от людей, которые даже не вникали в ситуацию. Как пережили то время?

– К конструктивной критике я отношусь хорошо. Иногда больно слушать, но это важно, потому что движение вперед. На некоторых каналах, где работал, работа была невероятной школой. Мы по крохам разбирали каждый эфир. Редакторы говорили: вот здесь ты правильно задал вопрос, а вот здесь все не так. Мне казалось, что благодаря им будто институт второй окончил.

А по поводу неконструктивной критики… Вы знаете, мне одна очень известная пиарщица дала совет: лучшая реакция на хейт – не оправдываться. Пожить какое-то время в режиме тишины. Не отвечать агрессией на агрессию, потому что это деструктивная эмоция, не нужно ей поддаваться. Необходимо успокоиться и быть сдержанным. Я очень непросто пережил время, когда травили со всех сторон. Но сейчас хочу сказать всем: знаете, эти срачи в интернете – они только разъединяют, уничтожают страну. Вспомните, как мы объединились в первые месяцы войны и как это помогло нам выстоять.

Я сейчас для себя вырабатывал одно правило, всем его советую. Когда читаю в интернете что-то возмущающее настолько, что даже подрывает написать гневный комментарий, делаю паузу. И жду момента, пока стихнут эмоции. А тогда уже принимаю решение, влезать в конфликт или нет. Чаще не пишу ничего.

Также читайте на OBOZ.UA интервью с актрисой и телеведущей Талой Калатай – о переезде в Норвегию, хейте украинок за границей и уроках истории для российских "братьев".

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!