Когда в ЕС принимают за русского, то всегда отвечаю: "I hate Russia" - Афанасьев

Как поменялось отношение к украинцам в Европе, нюансах переговоров об освобождении политзаключенных в России, настроениях во временно оккупированном страной-агрессором Крыму — об этом и многом другом читайте в продолжении беседы "Обозревателя" с бывшим узником российского режима, советником министра иностранных дел Украины Геннадием Афанасьевым.

Первую часть интервью читайте здесь.

- Некоторые говорят, что на волне войны с Россией Украина сумела окончательно порвать с советским прошлым. Вы с этим согласны или это просто красивые слова, которые имеют мало общего с реальностью?

- Изменения происходят. И не только в украинцах. Они более глобальны.

Например, некоторые говорят: "А что нам с того безвиза?". Знаете, когда я приезжаю за границу и меня там принимают за русского, то я всегда отвечаю: "I hate Russia". Слышу в ответ: "Ааа, вы из Украины". И нам начинают выражать свою поддержку. А еще несколько лет назад в ответ можно было услышать только про Шевченко и братьев Кличко. Мы завоевали это уважение. И люди, которые выезжают за границу, могут это почувствовать.

- Это за границей. А что думаете о поведении украинцев внутри страны? Все же вы провели в плену более двух лет. И, наверное, можете сравнивать: произошли перемены или нет.

- "Совка", конечно, в Украине еще очень много. Важно, чтобы мы сами начали уважать самих себя внутри нашей страны. Чтобы каждый украинец понял, что мы что-то можем и кое-чего стоим. Это достоинство нации, это фундамент.

Читайте: "Я не уеду": блогер зажег сеть постом о будущем Украины

Был у меня такой случай. Лежал в больнице, со мной в палате были наши заробитчане и молодой парень, за которым ухаживала мама. И вот его отправили на операцию. Мама слегка "поддала" и начала плакаться на жизнь. Что она из Херсонской области, денег нет, поэтому муж ездит зарабатывать в Россию. Иначе бы они тут не лечились.

Но послушайте. Я из Крыма! У меня тут вообще ничего не было, но я же почему-то нашел себе работу, плачу налоги и не езжу зарабатывать в Россию. Такого я никогда не пойму.

- Кстати, вы еще поддерживаете связи с кем-то из тех знакомых, кто остался в Крыму? Какие настроения у людей там? Ведь на этот счет тоже масса противоречивой информации.

- Сами крымчане в основном выезжают. Многие мои бывшие друзья переехали в Краснодар. Например, моя бывшая девушка уже переехала в Москву.

Если говорить о бизнесе... Санатории и пансионаты, в которые давали путевки в первые годы после оккупации, закрываются. Сказать, что кто-то там умирает с голоду, нельзя. Мне говорили, что теперь из России привозят очень невкусные продукты. А людям-то нужно кушать, вот они и начинают привыкать.

- На ваш взгляд, может ли в будущем наступить такой момент, когда Россия просто скажет: "Мы были неправы, мы отказываемся от Крыма"? Или это фантастика?

- Я могу только прогнозировать, идеализировать. Но мне кажется, что года через четыре Россия под давлением санкций скажет: "Крым присоединили с нарушением законодательства. Снимайте санкции, мир, дружба, жвачка и давайте торговать. А, еще, пришлите, пожалуйста, колбасы". Вот как-то так (со смехом).

Читайте: Крым обходится России в $3-3,5 млрд в год – Алексашенко

- Пресловутые 86% в России могут, мягко говоря, не согласиться с таким решением.

- А для таких у Кремля есть мощнейшая пропагандистская машина, которая им объяснит, что так будет лучше, но сначала нужно вести разговор о Донбассе. Когда туда зайдут миротворческие миссии, они начнут отстреливать банды, которые остались после всяких Моторол и Гиви, а потом нужно будет разминировать эту территорию. Думаю, это займет еще года два.

- А российские войска? Думаете, Кремль решит не вмешиваться?

- Российские войска сопротивляться не будут. Потому что в таком случае они рискуют полным разрушением собственной государственности. Ведь за этим последуют куда более жесткие санкции.

- За этот год переговоры по освобождению наших парней из российского плена практически не продвинулись. Хотя после освобождения Савченко, вас и Солошенко могло показаться, что процесс сдвинулся с мертвой точки. Как думаете, в чем главная сложность?

- Если говорить о трудностях обмена пленными, то примерно год назад Украина заявила: "Наших у вас 137 человек". Россия в ответ: "Нет, ваших у нас нет". Проходит немного времени, там говорят: "Ну ладно, 48 человек мы нашли". Проходит еще время — "находят" уже 71 человек, и снова идут переговоры.

Потом Россия заявляет: "Отдайте нам беркутовцев и людей, которые с 2006 года у вас в тюрьмах сидят". Украина в ответ: "Ок, мы отдадим, но верните всех наших политзаключенных". А Москва все равно отказывается!

А как тогда — просто отдать им? Мы говорим: "У вас там людей наших пытают, пустите туда Лутковскую". Они в ответ: "Да нет. Там Савченко была, говорит, что все нормально". Украина такая: "ОБСЕ, вы слышите этот абсурд?!" В ОБСЕ говорят: "Так, может, мы съездим?" И им с неохотой дают добро. Я веду к тому, что процесс постепенно идет, но очень много людей мешают.

- Как считаете, с пленением Агеева у Украины появилось больше инструментов для давления на Кремль за столом переговоров?

Читайте: "Обменянного на Савченко ГРУшника убили": Агеев сделал истеричное заявление

- Процесс идет так, что постепенно Агеев набирает цену. При этом когда сюда приехала его мать, то снова началось: "Порошенко", "зрада", "наших же там убивают". Люди, не понимаю, чего вы хотите?! Вы хотите, чтобы вам давали свободу на все, но одновременно вы хотите, чтобы этой свободы не было у других? Да поймите, что вся эта карта разыгрывалась, чтобы ребят наших вытащить, а не чтобы маме хорошо сделать.

К тому же мы не просто ее впустили. Мы сняли на камеру, как она плачет, рыдает, как рассказывает на камеру: "Я не понимаю, что здесь происходит". Как сам Агеев рассказывает, что многих "ихтамнетов" повыгоняли со службы и даже поубивали.

Когда я был в тюрьме, то с обменом Савченко была та же самая история и именно через "Новую газету". Думаю, что все это немного расшевелит россиян.