"Мы к вам, профессор, и вот по какому делу…"

13 января в ложу правительства Верховной Рады пришли народные депутаты и вынудили заместителя министра регионального развития Дмитрия Исаенко написать заявление об отказе от статуса участника АТО. Глава Минрегионстроя Геннадий Зубко тогда встал на защиту Исаенко, подтвердил, что в зоне АТО тот был, и сослался на комиссию, "которая во всем разберется". Однако уже на следующий день крутым росчерком пера возмущенного премьер-министра чиновник был уволен.

Журналисты "Зеркала недели" пообщались с Дмитрием Исаенко, которого якобы уличили в махинациях со статусом участника АТО.

Ниже приводим полный текст интервью.

— Дмитрий Валерьевич, все эти бурные дни вы оставались в стороне разворачивающегося вокруг вашего имени скандала. Желание избежать люстрации, статус участника АТО, отказ от него прямо в зале парламента, подделанные документы, увольнение с должности заместителя министра, уголовное дело…Достаточно закрученный сюжет получился. И все это время вы молчали. Почему? Какова ваша версия произошедшего?

— Раз вы начали с люстрации, то и я на ней буду строить, как вы выразились, свою версию. Моя история началась еще в 2007-м, с того момента, как пришел работать в министерство. Все эти годы я занимал одну должность и курировал только строительную отрасль. Мимо меня прошло достаточное количество президентов, премьеров и министров. Я не буду долго говорить о своих достижениях, но отмечу все-таки, что за эти годы в отрасли было сделано достаточно для того, чтобы вывести ее на уровень развития, а не выживания. В результате отрасль в рейтинге бизнеса поднялась на 70 позиций. Плюс сократили весьма большое количество разрешительных процедур. Процесс начался в 2009-м и продолжался вплоть до 2011-го, после чего пошла имплементация наработок. Был принят закон о регулировании градостроительной деятельности. Для внедрения этого закона приняли больше 40 постановлений правительства и приказов профильного министерства. Удалось запустить процесс имплементации европейского строительного законодательства, принять еврокоды как наши государственные стандарты. Что сегодня признают практически все. И все это было сделано не сегодня и даже не вчера. Сейчас министерство пытается научить людей правильно пользоваться тем, что уже сделано. То есть процесс имплементации продолжается.

— И что вы хотите сказать, перечисляя свои достижения? Что не так уж плохо все было при Януковиче?

— Скажу, что при любом президенте, премьере, министре всегда был, есть и будет слой профессиональных людей, занимающихся конкретным делом, а не коррупцией или политиканством. Они делают много полезного для государства, у них есть знания. Да, они были в системе, но не они утверждали правила, по которым она работала, да и другой на тот момент в этом государстве не было. Но именно эти люди — носители и хранители институциональной памяти, если хотите. Они были при Кучме, при Ющенко, при Януковиче… Они есть и сейчас. Отрицать это, по меньшей мере, глупо. Еще хуже — выметать этих людей из государственного аппарата ради политической целесообразности. Я могу об этом говорить прямо, поскольку сейчас сам прохожу все последствия этой самой политической целесообразности. В то же время смотрю на все происходящее и радуюсь каждому отдельному случаю, когда компетентный человек остается на своем месте и продолжает работать на государство.

— Вы опасались, что вас "выметут" в процессе люстрации, и поэтому получили статус участника АТО?

— Я не был ни министром, ни первым заместителем, соответственно, в первую автоматическую волну люстрации не попал. Но я действительно был потенциальным кандидатом на индивидуальную проверку, так как работал при Януковиче и должен был, согласно закону, доказать свою некоррупционность. Проверка была назначена на март.

Теперь по поводу моего статуса участника АТО. Есть закон об антитеррористической операции, также постановление Кабинета министров, где указано, кто и при каких обстоятельствах может быть участником АТО. Там же четко прописан механизм, как чиновник или представитель министерства, направленный в зону АТО своими непосредственными руководителями, после выполнения поставленных перед ним задач может получить статус участника АТО. Потому было абсолютно логично, что когда я вернулся из очередной командировки из зоны АТО, министерство подало соответствующие документы в государственную службу по делам ветеранов войны и участников АТО с просьбой предоставить мне этот статус. В декабре я его и получил.

— Что это были за командировки? Сколько их было? Как долго они длились? Кто вас туда направлял?

— В августе президент поставил перед вице-премьером Владимиром Гройсманом задачу — организовать строительство фортификационных сооружений вдоль линии фронта. Тогда же оперативно была создана специальная группа, которой было поручено заниматься этим вопросом. Возглавил ее сам Владимир Борисович Гройсман, и именно в соответствии с его поручениями я вошел в состав этой группы и регулярно выезжал в зону проведения боевых действий. Там вместе с представителями инженерных войск занимался организацией строительства фортификационных сооружений. Всего было шесть командировок. По три-пять дней каждая. Хотя по закону для получения статуса участника АТО достаточно одной такой командировки. При этом я не сидел в штабе, прибывал в распоряжение начальника АТО. Выписывался приказ о том, что я прибыл с конкретной целью по поручению вице-премьера. И дальше непосредственно с начальником инженерных войск я выполнял поставленную задачу. Мы ездили по точкам на линии фронта, проводили консультации с офицерами, на месте принимали решения и пр.

— Давайте сразу уточним, почему именно вам была поручена эта миссия? Почему нужно было отрывать от работы самого заместителя министра, а не какого-нибудь другого компетентного чиновника более низкого ранга, обладающего соответствующими знаниями и способного давать профессиональные консультации военным?

— Я полковник украинской армии. К тому же военный строитель. Заместителем министра стал после должности директора строительного департамента Министерства обороны. Меня всю жизнь этому учили. Я знаю, как это делать — 25 лет отслужил в армии. Конечно, туда направлялись и другие специалисты. Например, одним из секторов командовал заместитель министра транспорта и инфраструктуры, ныне люстрированный Александр Львович Малин. Один из секторов курировал начальник железнодорожных войск генерал Мальков. Два сектора курировал я. Более того, когда Министерство обороны перевело деньги на приобретение строительных материалов, уже все было построено. Имея определенный авторитет у поставщиков строительных материалов, я просто попросил людей помочь, и они все поставили под честное слово.

— Вы не пытались связаться с Владимиром Гройсманом, который, собственно, направлял вас в зону АТО, был полностью в курсе ситуации и мог бы встать на вашу защиту?

— Я не собираюсь себя защищать. Тем более кого-то об этом просить. Просто хочу, чтобы люди, предъявляя кому-то какие-либо обвинения, опирались на факты, документы и правду, а не на популизм. Об остальном спрашивайте у Владимира Борисовича сами. Он, как и нынешний вице-премьер Геннадий Зубко, прекрасно знают — кто, кого, куда и зачем направлял. Зубко, на тот момент первый заместитель главы администрации президента, лично отвечал перед президентом за строительство этих фортификационных сооружений. Я встречался в зоне АТО и с президентом, и с Гройсманом, и с Зубко.

— Но Зубко, по сути, вас защитил, когда подтвердил ваше участие в АТО и сказал в своем интервью нашему изданию, что нужно во всем разобраться и создать комиссию. И все-таки, Дмитрий Валерьевич, исходя из всего вами сказанного и этих документов, почему вы так легко подписали заявление в зале парламента, когда от вас этого потребовали депутаты. В тот же день один из "просителей" Борислав Береза написал на своей страничке в Фейсбуке о том же. Мол, как пришло легко, так и ушло…

— И Березу, и всех остальных депутатов, которые подошли ко мне в зале, я не знаю лично. Все произошло абсолютно неожиданно. Я представил закон о передаче полномочий ГАСКа местным органам власти, который может начать процесс децентрализации в строительной отрасли. Мы его давно готовили и возлагали на него большие надежды. Вернулся на свое место в ложе правительства. Ко мне подошла группа народных депутатов — Береза, Парасюк, Луценко и Соболев, стали задавать вопросы, касающиеся моего участия в АТО. Я ответил на все. Точно так же, как и сейчас вам. Они выслушали и в итоге, сказали, что не ставят вопрос о моем увольнении, мол, это вопрос политический, и пусть его решают другие. Однако они были сильно возмущены тем, что я получил статус участника. Депутаты говорили о тех, кто сейчас с оружием в руках защищает Украину и не может получить этот статус. Потом потребовали, чтобы я отказался от статуса. Это все было так крайне эмоционально, что другой мысли, как не усугублять конфликт, у меня тогда не возникло. Поэтому я и написал это заявление.

— Вы жалеете о том, что поступили именно так?

— Нет. На тот момент это было правильное решение. Хотя и сегодня я абсолютно четко понимаю, что следует разделять проблемы людей, которые с оружием в руках защищают страну и не могут получить статус участника, и такие ситуации, в которой оказался я. Каждый работает и защищает родину на своем уровне. И здесь нужны четкие законодательные механизмы и слаженная работа комиссии, которая присваивает этот статус. Я был в зоне АТО, выполнил поставленные задачи и по закону имел полное право его получить. Что же касается якобы поддельных документов, то они перед вами.

Больше документов смотрите на сайте "Зеркала недели"

— Дмитрий Валерьевич, может не весьма корректный вопрос, но зачем вам, заместителю министра, который не попал в первую волну люстрации и, как я поняла, не боялся второй, который сделал полезное дело для страны и для армии, вообще был нужен этот статус? Зная, что у людей нервы на пределе, что тысячи погибших, что бюрократия и коррупция даже на войне, что молодые революционеры в своем рвении порой напоминают известных булгаковских героев...

— Как военный человек, полковник, я выполнил боевую задачу и рассматривал это как вполне заслуженный статус. И, поверьте, не думал о нем днями и ночами. Выполнил, получил и продолжал работать дальше.

— Арсений Яценюк, прежде чем вас уволить, с вами разговаривал? Комиссия, которую обещал создать Зубко, начала работать?

— Никто со мной ни о чем не разговаривал. Буквально на следующий день после инцидента в парламенте Кабинет министров действительно меня уволил. Но, насколько мне известно, Геннадий Зубко представление на мое увольнение не подписал. Его подписал сам премьер-министр.

— Который тогда же попросил министра социальной политики и министра юстиции Украины "внести соответствующие изменения в закон, которые должны быть направлены только на одно: тот, кто защищал с оружием в руках страну, и является участником АТО и, соответственно, участником боевых действий. Тот, кто выполнял свои функции в ранге госслужащего в зоне АТО, выполнял поручения правительства, не может быть участником АТО".

— Я считаю, что это в корне неправильный подход. Я же туда не сам ездил, не один выполнял боевую задачу. Со мной было 200 представителей Автодора с техникой, которых собирали по всей стране. По одному-два человека из областных подразделений компании. На передовую поехали те, кто не побоялся. Они подвозили строительные материалы, работали на кранах и экскаваторах, которые постоянно обстреливали. Ведь как только на линии фронта появляется какая-либо гражданская техника, ее сразу обстреливают. Чтобы специалисты боялись и не соглашались выезжать. К сожалению, не удалось обойтись без потерь. Под Курахово у нас погиб водитель, перевозивший строительные материалы. Машина наехала на противотанковую мину, и она взорвалась. Один человек получил ранение, а водитель из Кировограда погиб. Разве эти люди, рискующие жизнью, — не участники АТО? Разве к их труду и смертям не стоит проявлять уважение?

— Вам уже предъявили обвинение в рамках открытого уголовного дела, о котором заявили представители МВД сразу же после решения Кабмина?

— Уголовное дело открыто "в связи с сообщениями в прессе". В министерстве уже запросили пакет документов, который силовикам предоставлен. Я уверен, что и правоохранители, и Кабмин в итоге разберутся в ситуации.

— И исправят ошибку? Вы что, на самом деле думаете, что перед вами извинятся и вернут в кресло?

— У меня нет ни к кому никаких претензий, вопросов или предложений. Я просто хочу правды. Хочу, чтобы к каждому конкретному чиновнику, работавшему при Януковиче, Тимошенко, Ющенко или еще при ком-то, подходили индивидуально. Чтобы в итоге подвергали люстрации не людей, а их решения. Ибо это важно для сохранения дееспособности нашей государственной машины. И для многих людей, оказавшихся выброшенными за борт только потому, что они работали при Януковиче. Вся страна, если вы помните, работала и жила при Януковиче.

Среднее же звено государственной машины — от замминистра и ниже — едет в ту сторону, которую указывает водитель. Водитель — политическая фигура, и только она может поломать систему. И, поверьте мне, государственный аппарат, существующий сегодня, способен выполнять многие правильные и важные задачи. Были бы задачи.