Условимся друг друга любить, что было сил

"Большая политика" прошла под музыку

Необычную программу Евгений Киселев начал с того, что поправил запонки. Политика? Да что о ней говорить. Следующего года хватит. А сегодня пятница – надо веселиться. Ну и начали… С Mad Heads и Вадимом Краснооким. Гости за столом вымучивали улыбки.

Реве та стогне Марсельеза

Ведущий пообещал музыку и песни с политической подоплекой и без оной. И привел знаменитую цитату того самого Мюнгхаузена с пожеланием улыбаться. Но с Янковского ведущий тут же перескочил на Леонида Быкова и "Клен зеленый". Киселев напомнил, как пытались запретить этот фильм. А вот у нынешних политиков с умением улыбаться зачастую проблемы… На это почему-то зазвучала Wind of Changes. Политики за столом принялись подпевать в меру знания языка. Впрочем, и вокалистка Honey Music Band Екатерина Ракова безупречным произношением не блистала.

Сергей Мищенко припомнил, как в студенческом прошлом был ди-джеем и часто ставил этот "медляк". Ну, а первым поп-хитом, по свидетельству Артемия Троицкого, была "Марсельеза", заметил Киселев. Сказали – исполнили. Далее пошел марш Домбровского, а там и до "Ще не вмерла" недалеко и, конечно же, "Прощания славянки"… Киселев рассказывал, Катя дудела в саксофон, а гости изображали благожелательную причастность.

В музыкальном политпросвете припомнили запрещенные песни и коснулись ОУН-УПА. К микрофону проследовал Тарас Чубай, запел про Ленту, Андрей Шевченко начал окрыленно подпевать. Чубай возмутился: почему во время исполнения приперся Дед Мороз? Это Святой Николай, успокоил его Киселев.

В канализацию заходили корабли

Олесь Доний припомнил свои фестивали и наезды поганого Колесниченко. Может, не будем про Колесниченко в его отсутствие? – предложил Киселев. Тогда Владимир Фесенко упомянул скандал с "Грынджолами". Андрею же Пальчевскому захотелось теплого, людского, как "Катюша" или "Бьется в тесной печурке огонь"…

Разговор получался весьма странным, и Киселеву пришлось кивнуть на Андрея Синявского, у которого с Советской властью были стилистические расхождения. А в студию пожаловал Эдуард Успенский. Папа Чебурашки, пояснил ведущий… С ним была группа из программы "В нашу бухту заходили корабли", которая исполнила попурри. Успенский тоже местами старался: про трипапульки…

Ц Их сменил Вася Обломов с актуальненьким, с пожеланиями, чтобы водоканал перекрыл канализацию и чтобы твои счета заморозили, падла!.. После Обломова оставалось лишь вспомнить о юбилее Успенского – 75. Чебурашка подарил ему "Киевский торт", а ребята из подотчетной группы сбацали про "черного ворона", который переехал мою маленькую жизнь. Именинник подпевал со слезами на глазах… Пока программа развивалась по сценарию "не пришей кобыле хвост".

Вова за роялем, а Билл на саксе

Есть песни – символы эпохи, снова взялся за свое Киселев. Высоцкий, Цой, Гребенщиков, а для начала 90-х в Украине – "Вона". Ее-то и исполнил Чубай. Доний артикулировал, Пальчевский иронично ухмылялся. Почувствовали себя на 20 лет моложе, вздохнул Киселев и припомнил саксофониста Клинтона, певиц – жен Саркози и нынешнего китайского лидера. А вот музыкальные вкусы Януковича можно назвать умеренно-консервативными – "Любимый город" Марка Бернеса знает. Катя тут же усладила всеобщий слух.

Да и Путин в музыке парень не промах – Элвиса Пресли из себя изображал, а Депардье с Делоном и Костнером хлопали. Но любимая-то песня Путина – "С чего начинается Родина": услышал и стал шпионом… Тут уж пристало и Васе Обломову рассказать, с чего у него начинается Родина - с сигарет поштучно и учета в милиции – и чем заканчивается: по телевизору смех, а в душе тоскливо… Круто! Лучший! – воскликнул Пальчевский. Киселев напомнил, что Бог любит троицу, и Вася исполнил третью песню – о счастье: про письмо из санчасти, борщ для "Единой России" и портрет Путина в кабинете – зависаем по полной и не ждем перемен.

Гитара, костер и молодость

Ну и как вам культура бардовской песни? Прошел, признался Доний, но нам ближе кобзари. Дети Пальчевского, оказывается, в Англии пели военные песни Высоцкого. Петриненко, Бурмака, Цой, Вакарчук, перечислил Шевченко своих кумиров. Телеведущая Анна Гомонай упомянула Никитиных с их "Майданом" Коротича в переводе Мориц.

Гитара, костер и молодость, вздохнул Фесенко, и ему захотелось Визбора. Впрочем, в Дом офицеров наезжают Ким и Митяев… Доний снова напомнил про украинскую бардовскую песню – наша не хуже.

Я в 74-м году только родилась, поведала Елена Бондаренко, и потому судить о бардовской песне не берусь. Но, видать, есть песни вечные.

Киселев выразил свое недовольство по поводу термина и призвал признать: ведь повлияла же бардовская песня на умонастроения! Решили, что повлияла – свободы понюхали у костра. Тогда Киселев рассказал про Галича и его превращение из бонвивана в диссидента. Вот он писал и пел о добре и зле. Максим Кривошеев великолепно исполнил "Петербургский романс": смеешь выйти на площадь в тот назначенный час?!.. Вопрос остается актуальным, заметил Киселев. Шевченко чуть не расплакался, констатировав, что услышал сегодня больше умных вещей, чем за все предыдущие программы.

Кухня должна быть публичной

У музыканта своя трибуна, свой электорат, поведал Валерий Пацкан из УДАРа, и тему подхватил Доний, рассказав, на какие площади выходили украинцы. А Мищенко припомнил советскую кухню: вот тут, в студии, эта кухня и состоялась – итак, кухня должна быть публичной.

Бондаренко заметила, что воспринимает песни как женщина, а не как политик. Хотя сегодня и прозвучали "песни на объединение". Пусть же будет больше песен, от которых душа поет.

Пальчевский привычно процитировал Пушкина, а Гомонай предложила политикам петь хором. Вот и поем гимн, напомнила Бондаренко, по крайней мере, те, кто слова знает. Провластные не поют, суки, вставил Мищенко. Вот такое объединение получается…

Хватит серьезного, призвал Киселев и пригласил к микрофону Соню Сотник, которая спела про своего гинеколога Наташу, которая смотрит и верит в нее. Лицо Фесенко украсила плотоядная улыбка, а Мищенко облизал язык…

Киселеву почему-то захотелось пройтись по профессиям: кто у нас нынче важнее? Прокуроры, политики? Доний попытался добавить музыкантов и литераторов, а Соня спела про Василия, мужчину из среднего звена, которому она бы не дала… Тут уж Фесенко опасливо оглянулся.

Против москалей и хохлов

Оповестив, что "Ундервуд" не смог приехать, ведущий дал отмашку на клип группы: очень хочется в Советский Союз!.. Ведь хочется же, особенно в период кризисов?.. Вот и Орест Лютий, в прошлом Антин Мухарский, о том же поет. Тот поинтересовался, есть в зале москали. Так вот он против москалей и хохлов, но за русских и украинцев. И Антон (мне привычней его исконное имя) исполнил "Я не москаль!" на мотив "А нам все равно". На припевах народ хлопал.

Москали из "Бухты" отреагировали с помощью попурри про "бджол з золотими крилечками", канареечку в небе и здоровый шмат сала на мотив "Извозчик, не спеши!.." Антон вынужден был ответить, сперва призвав заорать "Славу Украине! Героям слава!" Его композиция шла на мотив "Я вам не скажу за всю Одессу…", но повествовала о Роме-вояке с Волыни.

Антон отвыпендривался, а Кривошеев исполнил песню на стихи Стуса, по-русски. В ответ Наталья Хоменко спела "Под музыку Вивальди" на украинском, в переводе Цекало: і раптом ми доперли, що на дворі багнюка... Но Киселев не отпустил журналистку-певицу, и ей пришлось спеть про Подол, без которого Киев невозможен...

Вот, "Большая политика" и подошла к концу. Оставалось лишь спроситьвместе с Краснооким: чи то того варте?.. В объективах нескольких камер шел снежок, а Успенский преподнес ведущему его портрет маслом. Киселев поднял бокал с шампанским и пообещал увидеться в новом году…

Вот и мне, дорогие читатели, остается поздравить Вас с Новым годом, пожелать Вам сдюжить его несмотря ни на что, а лучше чаще расслабляться и получать удовольствие.