Блог | Вот Победа, вот смерть Сталина, вот Революция...

Я родился и рос внутри утвержденного мира, и пафос его утвержденности, формулы внятности мы усвоили первым делом: вот Победа, вот смерть Сталина вот Революция - все разнесено и таким увязано. Победа сливалась со смертью Сталина в единое праздничное целое, роднившее всех, кто ускользнул или кого только расконвоировали. Чудо одновременности портретов Сталина (обязательных, еще не снятых со стен в квартирах), и фильма "Карнавальная ночь" по телеку. Пять минут! Пять минут..! Скрипнула и провернулась на петлях фортка в веселую вечность, во тьму нестрашного - кто тем дышал, уже не умеет страшиться по-прежнему.

Но Сталин был нам еще свой - свой злой, недобрый. Вроде инвалидов сновавших со своими опасными мешками повсюду (не подходи – схватит и сунет в мешок!). Чаще автомобилей встречал инвалидные коляски и подводы. Пятидесятые было прекрасное сообщество живых, мертвых, расконвоированных зеков и инвалидов. Много-много шумных настырных инвалидов. Всюду были они, яростные, часто безумные на костылях и дощатых поддонах, установленных на четыре шарикоподшипника... На улицах только они, старухи и дети – взрослые все на работе, и возвращались поздно.

Читайте: Кремль нервно "курит" в сторонке

И не было ничего кроме детей. Кроме двориков пустых поутру, когда женщины, отправив мужей на работу, шли на базар, и дворовой сумасшедший спал, а старухи без признака возраста и мужей глядели в меленькие окошки, проступая в стекло из потемок с геранью неким эскизом Рембрандта. Все подоконники были в старухах, все дворы - в детях, улицы в инвалидах и небеса в полном порядке.

И были развалины, это весело! Их было ужасно много, на каждом углу, и они тоже были так радостны! Развалины вокзала, развалины почтамта, развалины соседнего дома. Бомба попала в соседний дом, а в наш не попала, вот смех! То смех детей победителей.