Блог | Голда Меир: Наша судьба не может быть и не будет определена другими

Ах, какая Женщина… Ну как сегодня не вспомнить о ней?

О девочке, родившейся в Киеве, одними из первых воспоминаний которой стали погромы и огромный страх перед беспричинной ненавистью. Она запомнила навсегда, как отец, самый сильный и большой человек на свете, заколачивал дверь, чтобы не могли ворваться погромщики.

О девушке, отказавшейся от запланированного родителями семейного счастья, отправившейся искать Счастье свое.

О молодой женщине, поставившей супругу вскоре после замужества ультиматум выбора: Эрец Исраэль с ним или без него.

Об общественном деятеле, отправившейся на тайные переговоры с королем Иордании, переодевшись в одежду мусульманки. А когда король Абдалла спросил, отчего с таким нетерпением она борется за независимость, то получил ответ: "Я не думаю, что две тысячи лет можно воспринимать как "большую спешку".

О непосредственной женщине, которая вела себя всегда естественно и просто.

О чувственной, по всей вероятности, женщине, которой припысывают многочисленные романтические связи.

О матери и бабушке

И в первую очередь, все-таки, о премьер-министре Израиля, которая сказала: "Наша судьба не может быть и не будет определена другими".

Знаю, что не все так просто складывалось во время ее правления страной. И были ошибки, и были просчеты…

Но сегодня, в День Рождения Голды Меир, хочется вспомнить важность этих слов для нашей страны. И добавить еще одну ее крылатую фразу: "Пессимизм – это роскошь, которую евреи не могут себе позволить."

Ну как не согласиться?

Здесь собраны цитаты Голды Меир, сказанные в разные годы, многие из них вошли в книгу "Моя жизнь"

Но жизнь как раз, когда кажется, что все идет хорошо, любит сделать неожиданный поворот.

Однако тут надо рассказать анекдот, когда-то ходивший по Израилю, — будто бы Бен-Гурион сказал, что я — "единственный мужчина" в его кабинете. Забавно, что он (или тот, кто выдумал это) считал, что это величайший комплимент, который можно сделать женщине. Сомневаюсь, чтобы какой-нибудь мужчина почувствовал себя польщенным, если бы я сказала о нем, что он — единственная женщина в правительстве.

Мы так и не получили государство в 1937 году и, слава Богу, не из-за меня, а из-за арабов, которые начисто отвергли план раздела — хотя, если бы они его приняли, они получили бы "Палестинское государство" сорок лет назад. Но основным принципом поведения арабов в 1936 и 1937 годах был тот самый, который действует и поныне: решения принимаются, руководствуясь не тем, хороши ли они для них, а тем, плохи ли они для нас.

На вопрос "быть или не быть?" каждая нация должна ответить по-своему, и евреи больше не могут и не должны зависеть от кого бы то ни было, чтобы им разрешено было оставаться в живых.

А жизнь работающей матери без постоянного присутствия и поддержки отца ее детей в три раза труднее жизни любого мужчины.

Но, хоть кое-кого это и удивит, я никогда не была сторонницей непреклонности — если дело не касалось Израиля. В делах, касавшихся моей страны, я не уступала никогда, но люди — это другое.

И даже когда Бен-Гурион сказал мне: "Когда-нибудь, когда будет написана история, там будет рассказано о еврейской женщине, доставшей деньги, необходимые для создания государства", — я никогда не обманывалась. Я всегда знала, что эти доллары были отданы не мне, а Израилю.

…с положением, что евреи — избранный народ, я никогда полностью не соглашалась. Мне казалось, да и сейчас кажется, правильнее считать, что не Бог избрал евреев, но евреи были первым народом, избравшим Бога, первым народом в истории, совершившим нечто воистину революционное, и этот выбор и сделал еврейский народ единственным в своем роде.

Я давно уже открыла, что людей легче заставить плакать или ахать, чем думать.

Но в те военные годы я усвоила очень важный урок: человек всегда может сделать чуть больше того, что вчера казалось пределом его сил.

… лидер, который не колеблется, посылая в бой молодых людей, есть катастрофа для нации.

• Мир на Ближнем Востоке наступит тогда, когда арабы будут любить своих детей сильнее, чем они ненавидят евреев

• Нет такой нации как палестинцы, они никогда не существовали. До 1948 г. мы были палестинцами.

• Я могу честно сказать, что меня никогда не интересовал успех моего поступка. Если я сознавала, что поступаю правильно, я делала всё, что от меня зависит, независимо от возможного результата.

• • Мы не радуемся победам. Мы радуемся, когда выращен новый сорт хлопка и когда земляника цветет в Израиле.

  • Не нужно скромности. Вы не такие уж великие.

  • Лучше ли женщины, чем мужчины, я не могу сказать. Но они, конечно, не хуже.

  • Я никогда не прощу арабам то, что они заставили наших детей учиться их убивать.

  • У нас нет "Я думаю", у нас есть "Мы думаем".

  • Человек, который теряет совесть, теряет все.

  • Мы все палестинцы, нужны доказательства? У меня ещё есть старый паспорт.

Хочу привести еще одну цитату этой Женщины. Не о войне, не о политике или эмансипации. О другом…

... мне хотелось бы сказать о том, что, по-моему, значит быть евреем. Думаю, что это не только означает соблюдать религиозные установления и выполнять их. Для меня быть евреем означает и всегда означало — гордиться тем, что принадлежишь к народу, в течение двух тысяч лет сохранявшему свое своеобразие, несмотря на все мучения и страдания, которым он подвергался. Те, которые оказались неспособны выстоять и избрали отказ от еврейства, сделали это, думаю, в ущерб собственной личности. Они, к сожалению, обеднили себя.

А еще она сказала:

Я ушла в отставку вовремя, по собственному желанию, раньше, чем кто-нибудь мог бы сказать: "Господи, когда же эта старуха поймет, что пора ей уходить".

Голды нет уже много лет… Но в отставку не ушли ее крылатые фразы…

Голда Меир, 3 мая 1898 г. Киев. — 8 декабря 1978 г. Иерусалим.

"Те, кто не умеет плакать с переполненным сердцем, не умеют и смеяться от этого"- это тоже сказано ею.

Светлая Память…