Глубокое государство в бизнесе национальной безопасности
Несмотря на мифологию конституционного свободолюбия, средний американец в массе своей не больно отличается от всех остальных обитателей нашей планеты и спокойно мирится с тем, что правительство и корпорации шпионят за ним. Ведь он сам, как и хрестоматийные "бедные люди" Достоевского, "ни в чем не замечен, поведения примерного, жалованья достаточно, по окладу…", и кажется ему, что если он ничего плохого не делает, то ему нечего бояться.
Внимание СМИ сейчас привлечено к Эдварду Сноудену, разоблачившему две сверхсекретные правительственные программы слежки за людьми. Журналисты указывают на то, насколько такие практики противоречат американской конституции. Прежде властям всегда удавалось уходить от ответа. Многочисленные иски отклонялись судами без рассмотрения - истцы не могли доказать, что власти за ними шпионят, так как был наложен гриф секретности на такие шпионские программы. На этом основании суду отказывали в доступе к уликам.
После разоблачения Сноудена ситуация изменилась. Американский союз гражданских свобод подал иск, уже имея на руках факты работы шпионских программ. Кроме того сам союз был клиентом крупнейшей телефонной сети Verizon, которую государство обязало передавать информацию о телефонных переговорах.
В СМИ много говорилось и о сомнительной секретности данных. Действительно, что это за секреты, если такие, как 21-летний исключенный из школы сотрудник Сноуден, или рядовой с серьезными психологическими проблемами на базе в Ираке Бредли Меннинг, имеют к ней неограниченный доступ, могут ее легко скачать и опубликовать.
Обсуждали и необыкновенную свирепость, с которой администрация Обамы преследует подобных информаторов. Нынешняя администрация за передачу информации СМИ возбудила в два раза больше дел о шпионаже, чем все послевоенные президентские администрации вместе взятые. При этом Белый Дом и Конгресс сами активно сливают СМИ секретную информацию в своих целях.
Самое интересное осталось за пределами мейнстрим СМИ. Сноуден сообщил общественности, что слежка за людьми в Америке, по сути, давно приватизирована. Шпионаж производится не только и не столько государством, как частным подрядчиком - исключительно прибыльной компанией Booz Allen Hamilton. Эта фирма "делает" в год шесть миллиардов долларов практически лишь на заказах о Министерства обороны, ЦРУ, Агентства национальной безопасности и других силовых ведомств.
Тотальная слежка за людьми, сама по себе, – уродство и предательство демократических американских принципов. И она еще, похоже, проводится не в интересах безопасности людей, а с целью переложить деньги из казны в карманы приближенных к власти персон.
Расходы на тюремно-промышленный комплекс, как и на ВПК, диктуются не так рынком, как политическим блатом, обеспечивающим высокие доходы военно-бюрократическо-олигархических элит. Убытки здесь социализируются, а прибыли приватизируются.
Марк Амбиндер - главный редактор издания The Week и автор книги "Глубинное государство: Внутри индустрии правительственной секретности". Выражение "глубинное государство" пришло в Америку из Турции, где турецкое derin devlet как раз и обозначает недемократические военно-бюрократическо-олигархические властные элиты. Выход книги удивительным образом совпал с разоблачениями Эдварда Сноуэна.
На вопрос, был ли у него заговор со Сноуденом, Марк Амбиндер искренне рассмеялся.
- Я лучше сохраню в этом вопросе право на молчание, которое мне гарантирует Пятая поправка к Конституции. Собственно, мы (с соавтором Ди. Би. Греди. – Авт.) призываем в книге к широкому общественному обсуждению всей этой политики секретности. Те из нас, кто следит за технологическим развитием, давно обеспокоены растущими возможностями Большого брата вмешиваться в частную жизнь. Мы обеспокоены той сумрачной юридической зоной на грани закона, а то и вопреки закону, которую обеспечивает глубокая секретность подобных программ. И еще больше нас волнует отсутствие элементарной информации в обществе. Незнание создает иллюзию, что законопослушному гражданину нечего боятся.
Тем временем вряд ли стоит ждать обсуждения этой ситуации в Конгрессе. Заголовок "Нью-Йорк Таймс" убивает надежду: "Обсуждение выглядит нереальным из-за секретности программ". Срабатывает знаменитая "уловка 22". Президентская администрация должна была бы рассекретить информацию о законах времен президентства Буша, о применении "Патриотического акта", и "Акта об иностранной слежке" еще 1978 года. Их тоже давно уже нужно обсудить, но никто и не собирается рассекречивать эту информацию, так что официально и обсуждать вроде нечего. Кстати, один из главных персонажей бессмертной книги "Уловка 22", давший толчок развитию сюжета, тоже носит фамилию Сноуден.
- Налицо "Уловка 22", - говорит Амбиндер, - Порой государственная секретность вредит самим государственным секретам. Особенно, когда они всплывают, и люди начинают их считать нелигитимными. Сверхбдительность и сверхсекретность подрывают общественную поддержку законных действий правительства. Если государство само не начинает обсуждать свою политику, если все секретно, то это вызывает подозрение у публики, и общественность начинает требовать рассекретить вообще все. Власть не разъясняет, зачем им нужны данные всех телефонных, не разъясняет, как эти данные используются. И это подрывает авторитет самой власти, отдает контроль над дискуссией в руки других. Я думаю, что вопреки заголовку в "Нью-Йорк Таймс" мы все же обсудим эти вещи. Может быть, не каждая деталь еще известна, но американское общество уже предупреждено, что власть прослушивает каждый их телефонный разговор.
Трудно обсуждать секретность, когда сам предмет обсуждения секретный. Однако за этим кроется куда более важный вопрос. Почему такое важное дело, как обеспечение национальной безопасности и борьба с терроризмом, власть отдает на откуп частных подрядчиков и корпоративных интересов?
- У нас верят, что частные подрядчики способны сделать работу дешевле, чем государственные службы, - констатирует Амбиндер. - В это трудно поверить, но вот простой факт: не имевший никакого образования Сноуден зарабатывал за год суммы, которые и не снились людям на госслужбе - $200 тыс. в год, по словам Сноудена, хотя его работодатель заявляет, что тот получал $120 тыс.
Как правило, если и есть разница между частными и правительственными учреждениями, то она состоит лишь в режиме секретности: у частников режим слабее и соблюдается хуже.
В недрах американской бюрократии работает такое правительственное учреждение, как Служба оборонной безопасности. Ее обязанность как раз и состоит в проверке за соблюдением режима секретности в частных компаниях, вроде Booz Allen Hamilton. Служба эта хронически недофинансирована. Ее персонал вечно недоукомплектован. Лоббисты военно-промышленного комплекса (в американских коридорах власти его называют Военно-промышленный базис) не любят, чтобы государственные инспектора совали нос в их дела, а потому в разных бюджетных комиссиях Конгресса этой службе постоянно урезают бюджеты.
"Есть мнение, что бизнесы лучше всех сами справляется с контролем за собой", - сказала мне как-то помощница одного влиятельного в оборонных и разведывательных делах конгрессмена. Как они справляются видно на опыте хронических кризисов и спекулятивных пузырей, однако, если в Америке "есть мнение", то трудно его поколебать фактами.
Правда сам Сноуден был сотрудником подрядчика, но работал на объекте, принадлежавшем Национальному секретному агентству, которое в Америке занимается электронным шпионажем. Вообще, по закону подрядчики не могут выполнять "главные и критические функции", однако что именно под этим позразумевается, определяют чиновники, для которых государственная служба лишь необходимое условие для приема на работу в частном секторе.
Отношение к подрядчикам на ниве войны и национальной безопасности в американском обществе стало меняться во время войны в Ираке. Именно тогда военные контракторы, вроде Halliburton, Blackwater приобрели плохую репутацию как неподотчетные, расточительные, получившие из казны десятки и сотни миллиардов долларов непонятно на что.
Подрядчики вели в Ираке свои собственные войны, свою собственную политику, не считаясь ни с армейской и финансовой дисциплиной, ни с субординацией, ни даже с военной юстицией. Многочисленные нарушения и злоупотребления подрядчиков в Ираке не остались в тайне.
С подрядчиками в сфере национальной безопасности дела обстоят еще хуже. Все-таки в Ираке подрядчики находились на войне, часто в зоне военных действий, и с них требовалась дисциплины. Подрядчики и их персонал, работающий в сфере электронной слежки, не находятся под таким контролем и субординацией, как подрядчики в армии.
Сотрудники компаний-подрядчиков, такие как Сноуден, по сути, имеют двух боссов – одного начальника, служащего на объекте, и второго начальника в компании. Второй, реальный начальник, платит зарплату и решает вопросы надбавок и продвижения.
Нельзя сказать, что в большинстве компаний-подрядчиков плохо поставлено дело внутренней безопасности. Наоборот, у них с этим все хорошо. Серьезные проколы в деле безопасности были в основном в производственной сфере, да в обслуживании крупных спутников.
Случай Сноудена все-таки исключение, а не правило. Мне приходилось контактировать с сотрудниками "Booz Allen Hamilton", работающими для Национального секретного агентства, и сотрудниками самого НСА. В смысле профессионализма они ничем отличаются.
В своем интервью "Гардиан" Эдвард Сноуден рассказал о тех возможностях, которые имеет НСА, и которые он имел в соответствии со своей должностью: "НСА намеренно выбирало своей целью коммуникации всех и каждого. Там собирают, фильтруют, анализируют и хранят всю информацию просто потому, что это самый легкий, эффективный путь достичь своих целей... Любой аналитик, любой сотрудник, занятый отбором информации может получить доступ к любым коммуникациям. Это зависит от ранга и авторитета аналитика. Не каждый может получить доступ к информации, однако я, сидя у себя за столом мог ее получить, мог подслушивать любого, имел доступ к любому банковскому счету, к информации судей, даже президента..."
Впрочем, специалисты, с которыми я беседовал, утверждают, что НСА никого не способно прослушивать в реальном времени, а лишь в записи. Прослушиванием телефонов в реальном времени в Америке занимается ФБР, и там не любят делиться информацией с коллегами из других ведомств без ордера. Сыщики ФБР больше верят в старые следственные методы, которые еще и куда больше соответствуют закону, чем милитаризация безопасности Америки.
Зато первая часть заявления Сноудена несомненно верна. НСА действительно собирает информацию везде, где только может, не считаясь с государственными границами и законами. Новостью была обнародованная Сноуденом информация о том, что власть руками контрактора собирает информацию в самих Штатах.
Позже Сноуден объявился в Гонконге, оттуда полетел в Москва и в российской столице попросил убежища в Эквадоре. К великому возмущению патриотической американской общественности Сноуден рассказал, что США шпионит и массово взламывают китайские компьютеры, чем пробудил интерес китайских СМИ и социальных сетей.
В интервью радиостанции NPR голландский депутат Европарламента Софи Интвейд подытожила чувства европейцев в связи с программой PRISM, занимающейся несанкционированным сбором личной информации в крупнейших компаниях, как Гугл, Майкрософт и Скайп.
"Обама заверял американцев, что собирает информацию лишь за рубежом. И мы вдруг поняли, что зарубежье – это мы сами, ближайшие стратегические союзники США. И они требуют у нас все больше и больше: данные пассажиров самолетов, банковских счетов и т.д. и т.п. Мы в Европе привыкли жить по закону. Может быть, все это и необходимо, но должна быть законная база под этими требованиями, а ее нет".
Депутат рассказала, что новые откровения по поводу тотального шпионажа ставят под угрозу переговоры о новом договоре о свободной торговле, где США требует еще больше ограничить суверенитет европейских стран и предоставить транснациональным корпорация особый наднациональный статус, иммунитет в судах и другие привилегии.
Многие миллиарды, потраченные на все подобные программы (вроде многомиллиардного, но совершенно бесполезного Tribalizer Project, детища бывшего шефа НСА генерала Хайдена) не смогли предотвратить атаки, совершенной братьями Царнаевыми в Бостоне. Впрочем, для самого генерала Майкла Хайдена Tribalizer сделал очень много. Выйдя в отставку, он стал компаньоном в консультационной фирме Чертофф Групп, к вместе с бывшим министром национальной безопасности Майклом Чертофф. Нетрудно догадаться, что их основным заказчиком являются министерства и ведомства, которыми они в прошлом руководили.
Руководитель НСА генерал Кит Александр поспешил опровергнуть слова Сноудена. Однако руководители этого агентства не раз ловились на "неточностях". Только в марте на прямой вопрос на сенатских слушаниях: "Имеется ли у правительства программа всеобщего сбора информации на американских граждан", - генерал Александр ответил "Нет".
Общество восприняло объяснения президента и его чиновников крайне скептически. Основная причина в том, что государство раз за разом выказывает недоверие своему народу (а плотная завеса секретности – одно из проявлений такого недоверия). Власть ответственна за все более частые утечки информации именно потому, что потеряло способность и желание инициировать общественные дискуссии по важным темам. И нечего удивляться крайнему скептицизму, с которым американское общество относится к правительству. Такое впечатление, что дорогостоящие программы тотального шпионажа, военные базы по всему миру и все прочее делается для обеспечения корпоративных прибылей различных бюрократическо-олигархических комплексов, приближенных к "глубокому правительству", а не в интересах американского народа.